Задавая последние вопросы, я взвинтила голос почти до визга и, скатившись на пол, больно ударилась коленками. Поднялась и, стараясь не глядеть на его выдающиеся части тела, уставилась в нагло прищуренные глаза и густо покраснела.

Аслан скривился и, нарочно медленно подтянув одеяло, укрыл только бёдра и пах, оставляя на обозрение длинные загорелые ноги, плоский живот, расчерченный выпуклыми кубиками пресса и широкую грудь, покрытую короткими курчавыми волосками.

– В твоей кровати? В твоей комнате? – протянул удивлённо и лениво. Обвёл равнодушным взглядом осквернённое им пространство и, пожав плечами, фыркнул: – Ну извини, сеструха. Отец мне экскурсии по СВОЕМУ дому не проводил. Мы немного поорали, а потом я ушёл наверх и, забурившись в первую попавшуюся комнату, завалился спать. Перелёт был долгим и утомительным, а тут ещё столько новостей. Неприятных и мерзких ново…

– Первую попавшуюся?! – вспылила я и, игнорируя его однозначный намёк на скоропалительный брак наших родителей, огрызнулась: – В конце коридора? А чё не в детскую-то? Хотя… Кроватка же ещё не собрана, памперсы не куплены и…

– Охренела? – выпучив глаза, рявкнул Аслан. Потом осёкся и, скользнув ошалелым взглядом по моему телу, слегка заикаясь, уточнил: – Какая детская? Ты что, беременна?

От странного и нелепого вопроса впала в ступор, но, вовремя сообразив, что похоже все новости ему сообщить не успели… ну, или не захотели, криво усмехнулась.

– Не твоё дело, – фыркнула и, скрестив руки на груди, рявкнула: – Выметайся, братишка! Мне после тебя ещё комнату стерилизовать и бельё менять.

Вроде не соврала, но и правду предусмотрительно утаила. Со своим папашей пусть лается сколько влезет, но, если посмеет сорвать зло на маме, шары выцарапаю. Ни к чему ей сейчас лишние переживания, а потом будет понятно без пояснений, кто именно ждёт ребёнка.

Аслан завис на пару минут, глубоко погрузившись в размышления. Свёл брови на переносице и, поджав губы, уставился в одну точку. Пришлось помахать рукой перед его лицом, чтобы привлечь внимание к своей персоне. Разговаривать больше не собиралась, поэтому, когда он сфокусировал на мне задумчивый взгляд, закатила глаза и, указав рукой на дверь, прицыкнула языком.

Он хмыкнул и, встав с кровати, подхватил большую спортивную сумку, стоявшую всё это время с другой стороны, и направился к двери. Не прикрылся, не оделся, – так и шёл, не особо торопясь и сверкая голым задом. Позёр!

Выйдя из комнаты, он всё же не сдержался, – хлобыстнул дверью так, что эхо гулко разнеслось по недрам полупустого особняка и затихло где-то внизу.

Хмыкнув, я шагнула к кровати и вместо того, чтобы заняться сменой белья, плюхнулась попой на упругий матрас, а потом и вовсе упала на спину. Меня обволокло знакомым запахом, но мысли витали совсем не в бесполезном анализе реакций и сказанный слов.

Оговорочка по Фрейду вышла случайно, но теперь она показалась мне удачным стечением обстоятельств. Совсем по-детски хотелось вывести Аслана на эмоции, и, кажется, мне это удалось.

Воскрешённые, но совсем непрошенные чувства теперь соседствовали со злорадством. Понимание, что в «интересном» положении Аслан не осмелиться меня дёргать, развязывали руки для холодной войны. Глупо? Возможно, но разгорающийся внутри азарт делал меня кхм-м… живой, что ли. Живой и дерзкой, как два года назад. Да что там… Как никогда!

Что будет потом, когда мама и её муж вернутся из путешествия, сейчас меня волновало меньше всего. Здесь, в моменте, меня нестерпимо тянуло подёргать грозного тигра по имени Аслан за усы. Ну, или за хвост…