Парк, по которому мы сейчас шли, невольно навевал воспоминания о далёком детстве, привычной и счастливой жизни, которая, к сожалению, закончилась слишком быстро.

Иван первым покинул дом, поступив в университет и переехав в Питер, потом Слава ушёл в армию. Мама тогда едва с ума не сошла. Её первый муж и наш со Славой отец был военным. Я совсем его не помнила, он погиб в горячей точке, когда мне не исполнилось и трёх лет. Через три года мама вышла замуж за Алексея Геннадьевича Пылаева, который дал нам свою фамилию и любил, как родных. Мы со Славой называли его отцом.

— Ты скучаешь по прошлому? — кажется, мой неожиданный вопрос заставил Ивана растеряться.

— Никогда не задумывался об этом, — ответил он, а потом, помедлив, словно прислушавшись к себе, всё же осторожно кивнул: — Наверное, иногда скучаю. В детстве всё кажется намного проще.

Иван был прав, тогда всё было совсем по-другому, и можно было не думать о проблемах и сложностях жизни. О смерти близких, о разводе…

Я тряхнула головой, не позволяя себе погрузиться в болезненные воспоминания ещё глубже. В прошлом я совершила много ошибок, которые теперь так наивно надеялась хотя бы попытаться исправить.

Дальнейшую прогулку мы продолжили в молчании, словно не знали, что ещё могли сказать друг другу.

За десять лет, прошедших с момента нашей последней встречи, не только в моей, но и в жизни Ивана произошло много всего, но делиться своим прошлым не спешил ни одному из нас. Только не друг с другом. С одной стороны — это казалось чем-то неправильным, но с другой — глупым. Мы ведь пусть и не кровные, но брат и сестра.

«Не семья», — вновь мысленно напомнила я себе, наверное, больше по привычке, но при этом была уверена, что Иван наверняка думает точно так же.

Я помнила первое появление в нашем доме незнакомого девятилетнего мальчика. Отец привёз его из Калининграда и сказал, что Иван его сын, и, так как его мама умерла, он теперь будет жить с нами. Я заметила, как моя мама недовольно поджала губы, она совершенно точно была огорчена, и потому я сразу всем сердцем возненавидела нового члена семьи.

Много позже мама рассказала мне, что с самого начала знала, что у мужа есть ребёнок, появившийся в результате мимолётной связи с коллегой по работе. Ничего удивительного, прошлое есть у всех, но, разумеется, она и подумать не могла, что однажды этот мальчик станет её пасынком. Полюбить его она так никогда и не смогла.

Очередной порыв ледяного ветра заставил поёжиться, вынуждая повыше поднять ворот слишком тонкого для такой погоды кашемирового пальто. Гардероб нужно будет как-то обновить, те вещи, что я привезла с собой из Москвы, не подходили для здешней погоды.

Словно подумав о том же самом, Иван неожиданно снял свой шарф, накинул его мне на шею.

— Это не Москва, Алина, — хмуро сказал он, обматывая мягкую ткань вокруг моей шеи. — Лечить твою простуду я не буду.

— Ты же врач, — невольно улыбнулась я, глядя на серьёзное лицо сводного брата, который недовольно поджимал губы и хмурил брови. Но, несмотря на это, мне всё же удалось разглядеть улыбку в глубине его глаз.

— Хирург. Так что простуды — не моя специализация, — усмехнувшись, напомнил он.

— Спасибо, — поблагодарила я. Это было так непривычно — чувствовать, что кто-то действительно о тебе заботится даже в таких мелочах. От этого приятное тепло расползлось в груди, заставляя сердце стучать чуть быстрее.

Глубоко вдохнув, я ощутила исходящий от шарфа тонкий аромат парфюма, с нотками морской свежести и цитруса. Очень приятный запах. Такой, что я невольно уткнулась носом в мягкую шерсть, продолжая при этом неотрывно следить за руками Ивана, которые в этот миг поправляли ворот моего пальто.