– Мирон, я устал, – тяжело вздыхает отец и откидывает голову на подголовник.

Я понимаю о чём, он говорит. Он имеет ввиду не физическую усталость, а моральную.

Долгий бракоразводный процесс, мой отъезд, выходки мамы и моя неуправляемость давят на него. Выматывают, заставляя сейчас играть желваками.

– Я знаю, каким ты умеешь быть, и знаю какой ты на самом деле. Не будь занозой. Не порть нам всем жизнь.

Я не могу обещать даже самому себе, что буду паинькой. И уж тем более заверить в этом отца.

– Ну… хорош уже, пап, драматизировать, – понимаю, к чему он клонит, вернее, к кому конкретно. – Обещаю не прессовать твою женщину и не троллить её дочурку.

Отец намерен выдрессировать меня. Сделать из меня покладистого члена его новой семьи. Чёрта с два!

Разрушительная волна ненависти поднимается внутри меня и ищет выхода и я уже знаю, кто сегодня захлебнется в водовороте моих эмоций.

3. =3=

Стася

Я стою возле шкафа с зеркалом во весь рост. Лениво рассматриваю своё отражение и никак не могу понять, зачем мама настояла на платье.

Как по мне, так семейный ужин не повод наряжаться куклой, тем более ради того, кого я и в глаза никогда не видела. А ввиду отсутствия в доме даже хотя бы одной фотографии хозяйского сына и не представляя как он выглядит, и стараться не стоило.

Сгодились бы и джинсы, которые смогли бы отлично скрыть сбитые колени.

Равнодушно, лишь по привычке поправляю непослушные пряди, которые снова завились сами собой и теперь слишком привлекательно обрамляют лицо мягкими волнами.

Меньше всего мне хочется, чтобы кто-нибудь подумал, что я специально провела уйму времени перед зеркалом ради незнакомца. Ради того, чтобы произвести впечатление на так называемого "сводного брата", а по сути, постороннего мне человека.

Я не собираюсь с ним родниться, дружить или что-то ещё в этом духе. Я просто надеюсь, на взаимный нейтралитет и спокойное сосуществование на одной территории.

Собираю волосы и делаю небрежный пучок, оставляя несколько тонких прядок у виска. Так я хотя бы не выгляжу так слащаво безупречно и искусственно.

Спускаюсь на первый этаж. Прохожу через столовую на кухню, застав маму, нервно заламывающую пальцы. Она, то и дело выглядывает в окно, даже не обратив внимание на мой приход.

– Ещё не приехали? – спрашиваю тихонько, чтобы не напугать её своим неожиданным появлением.

– Ещё нет, – обернувшись ко мне лицом, улыбается непринуждённо. Почти убедительно.

Но я-то знаю её хорошо и могу прочесть в маминых глазах обеспокоенность.

– Нервничаешь?

– Что за глупости, Стася! – отмахивается и тут же ведёт плечами, словно смахивая с себя напряжение.

– Понимаешь, – жует губу, нещадно лишая ту ровного слоя помады. – Мирон… мальчик с характером и ему непросто мириться с разводом родителей.

Ещё лучше! Не хватает еще терпеть ревностных вспышек "характерного мальчика".

Говорю про себя, но вслух произношу совсем другое:

– Ну ты же не собираешься включать злую мачеху и не стремишься занять место его матери?!

Ответить она не успевает. Со стороны веранды в открытое французское окно доносится шум въезжающей во двор машины.

– Встретишь? – суетливо мечется мама, то поправляя на себе фартук, то пальцами старательно приглаживая выбившиеся из укладки волосы. – Или займешься пирогом?

– Пирогом.

Отметаю первый вариант, понимая, что накосячить с уже почти готовой выпечкой у меня меньше шансов, чем сделать что-то не то при встрече с сыном Артура.

Мама скидывает фартук. Разглаживает на платье мелкие заломы и уходит на веранду, оставляя меня одну с накатывающим тревожным волнением.