В коридоре я краем глаза заметила плотника, но, поняв, что сзади идет Адрианс, не стала на него отвлекаться и уже хотела войти в комнату к мужчине, как услышала какие-то странные звуки за спиной.

А затем прозвучал выстрел.

И грохот – прямо рядом со мной.

Медленно обернулась и увидела, что Адрианс лежит у моих ног и ковыряется пальцами в ране на плече, а плотник валяется безвольной куклой у стены. Причем его руки и ноги очень неестественно вывернуты, глаза смотрят куда-то вдаль, и их застилает белесой дымкой.

– Что? – пискнула я, не понимая, что произошло.

– Этот пи**р в тебя стрелял, – зло процедил Адрианс, – пришлось прыгать и ловить твою пулю.

Я заметила, что на его лбу появились капельки пота. Из раны он вытащил пулю и бросил её на пол, а затем начал заваливаться на бок.

– Адрианс? – прошептала я.

– Какая-то… нездоровая… херня, – отрывисто прошептал мужчина. – Так не должно бы…

Последнее слово он не договорил и потерял сознание.

Я какое-то время еще постояла в ступоре, смотря на него, а затем ринулась приводить в чувство.

Адрианс дышал, и пульс у него был. Может, просто сознание от боли потерял?

Крови из раны натекло очень много, и я, взяв пояс своего халата, решила временно наложить что-то типа жгута.

Я, конечно, тот еще медик, но дядя Игорь мне кое-что рассказывал, и хотя бы кровь остановить я могла.

А затем рванула в ванную – искать аптечку.

К счастью, та быстро нашлась в полочке над раковиной.

Вернулась к Адриансу, убрала самопальный жгут, пропитавшийся кровью, вытащила перекись водорода и вылила её прямо на рану. В аптечке оказались иголка с ниткой, и я, хмыкнув и вспомнив, что еще ночью Адрианс шил меня, приступила к шитью. При этом не забыв продезинфицировать нитки, иголку и руки.

Затем приложила к ране побольше стерильных салфеток, туго перебинтовала и еще сверху затянула поясом.

Мужчина в себя так и не приходил.

Что странно.

Я думала, раз он оборотень, то для него эта рана плевая.

Но нет, что-то явно было не так.

Под глазами у Адрианса образовались темные круги, на коже выступила испарина.

Я вернулась в его комнату, взяла одеяло с подушкой и пошла укладывать мужчину поудобнее. Не нравилось мне, что он полуголый на холодном полу лежит, еще и раненый.

Постелила на пол рядом с ним одеяло, кое-как перекатила на него и подушку под голову положила. Опять сбегала в комнату, взяла простыню и, вернувшись, еще и простыней укрыла.

Но мне показалось, что этого недостаточно, и я сбегала еще в свою комнату, взяла там одеяло и еще им укрыла.

А что делать дальше, я не представляла.

По идее, надо звонить Николасу с Валдисом, но как? У меня же нет телефона… Да если бы и был, номеров я их не знаю.

Остается ждать, когда Адрианс очнётся.

Сев рядом, я пыталась понять, что делать дальше, а заодно рылась в аптечке.

К сожалению, больше ничего интересного в ней не нашла.

Даже антибиотиков не было! Или хотя бы того обезболивающего, которым он меня колол, когда руку зашивал.

Вскоре я заметила, что у Адрианса лицо стало краснеть. Осторожно потрогала его лоб и поняла, что он просто горит!

– Черт! – вскрикнула я, понимая, что, кажется, зря укрыла и перегрела мужчину.

Раскрыла его и пошла обратно в комнату. Решила взять какую-нибудь ткань, чтобы намочить холодной водой и сделать ему компресс, а заодно обтереть засыхающую кровь.

Я надеялась, что регенерация Адрианса сработает и он очнется, а он так и продолжал лежать в отключке.

В шкафу нашла полотенца и стопочку черных футболок. Скинула халат, надела футболку – мне она как платье была, – а затем взяла одно из полотенец, сходила в ванную, намочила его в холодной воде и, вернувшись, начала вытирать тело мужчины.