15. Глава 15

Полина

Коптель часов до семи утра гремел на кухне. Я честно хотела помочь, но на меня нарычали и отправили спать. Ну и ладно, может, остыл заодно.

Потянувшись на кровати, заглядываю в телефон. Одиннадцать. Зевнув, устраиваюсь поудобнее, лениво листаю короткие ролики, иногда улыбаясь. Вроде пережили первую неделю совместного проживания. И даже все живы. Из пострадавших только кухня, но это поправимо.

Решив ещё немного поваляться, набираю папу, сразу выставив повторный набор. Где-то на третьем круге он всё же отвечает.

— Да, — хриплый голос то ли потому, что спал, то ли…

— Привет, пап. Ты как там? — сердечко сжимается.

— Полинка, — с теплом и сожалением. — Всё нормально у меня. Работу вот ищу, — это я уже слышала.

— Молодец. Пьёшь? — жую губы и шмыгаю носом, натягивая одеяло по самую макушку, будто это как-то мне поможет.

— Я брошу. Клянусь, дочка. Здоровье поправлю сегодня, а завтра ни-ни, — и это я тоже уже слышала.

Ему надо капаться, кодироваться, но он ничего не хочет. Его будто подменили. Моего папу вымыло количеством спиртного. Он превратился в слабого человека, который только и может давать пустые обещания.

— Ты вернёшься ко мне? — спрашивает отец.

Зачем? Чтобы убирать бардак и каждый день смотреть, как он себя уничтожает? Нет. Не могу и не хочу так больше.

— Бросай пить, пап, и я приеду в гости, а дальше посмотрим.

— Я брошу, — повторяет он. — Ты мне веришь?

— Конечно, — голос вздрагивает. — Мне пора, пап. Я ещё позвоню. И ты звони мне, пожалуйста. Я скучаю.

Сбрасываю и крепко зажмуриваюсь, чувствуя, как по щекам потекли слёзы. Чёрт! Чёрт! Чёрт! Сжав зубы, утыкаюсь лицом в подушку. Так тяжело каждый раз. И не звонить не могу. Я его и так бросила там одного с его вредными привычками.

— Тихо, тихо, всё, — шепчу сама себе, стараясь дышать ровнее и вытирая слёзы ладонями.

Выбираюсь из-под одеяла. Закрыв глаза, сижу ещё пару минут на краю кровати и отправляюсь умываться. Чем ближе к ванной, тем холоднее полы. Подогрев не справляется или выключен?

Заглядываю на кухню, и всё становится ясно. Мой чокнутый педантичный сводный эстет оставил приоткрытым окно, чтобы выветрился запах чистящих средств и разлитого борща. Видимо, уснул и забыл закрыть.

Вздохнув, пробегаю босыми ступнями через кухню, закрываю окно, ставлю чайник и всё же дохожу до ванной комнаты.

Пока я умывалась, в квартире ощутимо потеплело, пахнет очень приятно: свежестью, морозом. Делаю себе вкусный чай и замечаю приклеенный к столу цветной стикер. На нём аккуратным почерком написано:

«Разбуди меня в двенадцать, если не встану сам, и тогда, так уж и быть, я возьму тебя на каток»

С улыбкой рассматриваю ровные закруглённые буквы.

Коптель, вот если бы ты не был таким козлом, я бы сказала, что ты идеален во всём.

Ладно, так уж и быть, я тебя разбужу. И не потому, что ты попросил. Я просто хочу на этот каток. Погода на улице прекрасная даже из окна. Нет у меня ни малейшего желания сидеть здесь в ожидании непонятно чего.

Глянув на часы, заправляю кофемашину и иду в сторону Ванькиной комнаты. В ладошке зажата кружка с остатками чая. Поймав себя на лёгком волнении, свободной рукой открываю дверь.

Картина маслом: Ваня в чёрных спортивных штанах, бессовестно съехавших и оголивших копчик, без футболки, сопит поперёк кровати, уткнувшись носом в скомканный край покрывала.

Скульптурный засранец! Ничего лишнего, идеальные контуры проработанного тела. Тёмные ресницы дрожат, губы слегка приоткрыты.

— Вань, — зову, обойдя кровать. — Ва-ня, — громче.

— Ммм, — выдаёт он, смешно натягивая покрывало себе на голову.