Немного остыв, выхожу покурить. Полина на кухне делает себе чай.

— Ты завтра остаёшься дома, — выдыхая дым в приоткрытое окно, сообщаю ей.

— Я сегодня правда случайно задержалась. Выучить надо было много, а потом Дамир позвонил и напомнил, что ждёт меня на тренировку.

— Ты завтра дома. Наказана, — повторяю я.

— Ваня, хватит разговаривать со мной как с десятилеткой. Меня даже отец не наказывал! Если ты волновался, извини. Тренировка должна была закончиться в десять, но Дамир предложил попробовать йогу на таких, знаешь, подвесных штуках. Это так круто оказалось. Я там ещё на час зависла на пробном занятии.

— Дамир позвонил, Дамир предложил. Не до хера ли Дамира за последние пять минут разговора? — раздражённо тушу сигарету в пепельнице. — Ключи от квартиры на базу. Завтра ты дома. И борщ свой в холодильник убери. Прокиснет, будет вонять.

— Я тебе вообще-то оставила, — тихо отвечает она. — Ты завтрак готовил, я обед решила… — поднимает выше подбородок. Красивые глаза наполнены обидой и гневом. — Но, если ты не хочешь, надо выбросить, чтобы точно не воняло! — с грохотом скидывает крышку, хватает кастрюлю с плиты.

Насыщенный красный бульон выплёскивается, попадая на гарнитур.

— Криворукая, — шагаю к ней.

— Придурок и эгоист, — парирует Поля.

— Дай сюда, пока всю кухню не заляпала, — берусь за кастрюлю ближе к центру.

— Не утруждайся. Сама готовила, сама выброшу, — дурочка дёргает кастрюлю на себя, я рефлекторно делаю то же самое. Полина отпускает ручки и за долю секунды холодный борщ оказывается на мне, на полу, на всей ближайшей мебели.

— Мама, — пищит эта зараза, а я стою и в прямом смысле обтекаю, как идиот, продолжая держать в руках эту дурацкую кастрюлю.

С ещё недавно белой футболки на пол шмякаются разваренные овощи. По всей кухне насыщенно пахнет супом.

— Пиздец, — произношу одними губами.

— Я это… пойду, — пятится Полина.

— Стоять! — рявкаю на неё, роняя кастрюлю на пол. Она переворачивается на бок. Остатки бульона расползаются по мегадорогим полам сочным алым пятном.

— Ты успокоишься, я потом помогу убрать, — кричит сводная из коридора. — Если ты меня завтра отпустишь на каток, — ещё и торгуется.

— Спрячься, — рычу, смахивая с себя остатки капусты. — Бля-а-а, как противно, — передёргиваю плечами и осторожно снимаю с себя грязную футболку.

Ухожу за полотенцем. Полина выглядывает из своей комнаты. Хихикает и захлопывает дверь.

— Я честно помогу тебе убраться, — кричит оттуда. — Но ты сам виноват. Не надо было дёргать за кастрюлю.

— Не надо было меня бесить, — отвечаю ей.

— Я извинилась, — напоминает Поля.

— Это ничего не меняет, — ударяю ладонью по двери и ухожу в душ.

Мне кажется, меня никогда не трясло от людей. Я в принципе добрый и адекватный. Милашка, млять! Но сейчас мне хочется сделать что-то очень жесткое. Какого хрена? У неё там Дамир, а я в борще!

Яростно оттираю тело от жира и запаха супа. Смываю с волос капусту и тёртую свеклу, с футболки попало, пока раздевался. Шмотки теперь на выброс, я даже не буду насиловать ими стиралку. Уборки на половину ночи. И ещё бы эта заноза мне не помогала.

Сплошные проблемы от неё. Ни минуты спокойствия. Башкой всё время где-то рядом. Вдруг что случится? Это большой и жестокий город.

Чёрт, да я даже потрахаться нормально не смог из-за неё!

Случайно…

Дамир позвонил…

Сгоняю с утра, поинтересуюсь, кто такой смелый.

Выдохнув, подставляю лицо под тёплую воду. Интересно, а можно привязать сводную сестру к батарее до приезда родителей? Обещаю вкусно кормить три раза в день и водить в туалет при необходимости. Надо спросить у Грановского. Это его методы. Я ржал и не понимал друга, а сейчас мне ни разу не весело. Только поводы у нас с ним разные. Там любовь, а мне бы квартиру сберечь. И нервные клетки тоже было бы неплохо окончательно не растерять.