Белокаменная постройка с дорогим фасадом и внушительным ценником за квадратный метр.

Треклятое клише. Если человек при положении и статусе, ему не положен уютный семейный домик. Хорошо, хотя бы не царские палаты, и на том спасибо. Ступаю несмело по дорожке из брусчатки и замираю возле почтового ящика. Я его купила на собственные сбережения и приволокла на новоселье. Это, наверное, единственная вещь, которая не стоила, как три новеньких яхты.  Мы с Германом вместе, пыхтя и ругаясь, установили его в тот день.

Провожу рукой по витиеватому вензелю на почтовом ящике и тяжело выдыхаю, а затем замечаю пристальный взгляд Шипа.

— Ты идешь или мне прислугу попросить тебе сюда кровать переставить?

— Не смешно. — Я высовываю язык и оттягиваю нижнее веко на правом глазу. — Моя комната свободна?

— Конечно. Всегда.

В доме нас встречает горничная. Новенькая. Может, оно и к лучшему, меньше воспоминаний. Но мне резко не хватает воздуха, тут абсолютно ничего не изменилось. Взглядом цепляюсь за гостиную, переходящую в столовую. Столовая, где проходят семейные встречи, утопает в солнечном свете по утрам, вечерами яркости добавляет люстра в классическом стиле, с многочисленными украшениями в виде природных элементов, которые придают люстре вид сказочного роскошного цветка, покрытого позолотой. По всему основанию развешены на тонких подвесках из мелких хрустальных деталей крупные хрустальные шары. В зоне камина, все так же стоит рояль.  Прошло столько времени, а все совершенно так же, как было и при маме.

— Лидия, это Розалия. Моя сестра, — представляет Герман меня прислуге.

Я замечаю, как на лице женщины вверх ползет одна бровь. Она явно удивлена. Вот так работаешь себе, а тут неожиданно новые родственники нарисовываются. Да еще весьма взрослые.

— Розалия такая я же полноправная хозяйка, как и я, — братец делает недвусмысленный намек на мой статус в этом доме. 

— Мне очень приятно познакомиться, — сдержанно приветствует меня женщина.

Я киваю, но ничего не отвечаю. По привычке прохожу в обуви и следую к лестнице.

— Роза, мне распорядиться, чтобы обед готовили на две персоны?

— Да, я немного проголодалась с дороги.

Не помню, как быстро преодолеваю ступени мраморной лестницы. Я осматриваюсь, как будто пытаюсь вспомнить: налево, прямо по коридору. Сразу упираюсь лбом в белоснежное деревянное полотно. Легко нажимаю на дверную ручку и вхожу. Спустя три года я вновь пересекаю порог своей спальни. Сколько раз я себе представляла эту ситуацию.

Свое возвращение в этот дом.

И как же мне было одиноко при одной лишь мысли о том, что в реальности меня ждет стандартная кровать в женской комнате на пять мест, общая столовая, воспитатель, учителя и директор школы-пансионата, а главное – жизнь строго по часам и никакой свободы. Красивая золотая клетка для ненужных чужих детей. 

Я окидываю взглядом комнату и теперь понимаю, почему прислуга меня разглядывала с таким недоумением. Меня явно здесь ждали, судя по сохранившейся обстановке, ждали девочку-подростка, но никак не взрослую девушку. Коллекция моих плюшевых мишек восседала на широком подоконнике, розовый балдахин покачивался от легкого ветерка над кроватью, пушистый ковер покрывал паркетную доску, рабочий стол, больше похожий на школьную парту, и все тот же любимый розовый оттенок на обивке стула с анатомической спинкой.

Это не просто детская, а маленькая вакханалия мира плюшевых мишек и радужных стен. Самой не верится, что я когда-то могла быть в восторге от подобного. Не хватало для полноты картины только многоярусного торта с карамельной крошкой и воздушных шаров: «С возвращением, Розалия».