Все же выпитая на спор текила была лишней после трёх коктейлей «Голубая лагуна». Возможно, стоит бросить это увлечение ядреной под градусом жидкостью. 

 Откидываюсь на спину и отключаюсь.

Снова хлопает дверца, и я немного выныриваю из сна. Меня кто-то бережно поднимает на руки. Я делаю жалкую попытку вырваться, колочу кулаками по широкой мужской груди и требую поставить меня на землю. Будь я в силе, могла бы закатить скандал, но… Силы меня покинули. Может, не стоило прыгать на канат, закрепленный у самого потолка ночного клуба, и раскачиваться по залу, а потом бить бутылку шампанского об голову того прилипалы-мордоворота, который сунул свои грабли мне под юбку… 

— Угомонись! — слышу хлесткий приказ от Германа, его объятия становятся крепче, и я не вижу больше смысла продолжать сопротивление.

Даже сейчас, в таком состоянии, я сразу узнаю его голос, который меня раздражает всегда. Вкрадчивый и требовательный. Он никогда не кричит и не показывает своих настоящих эмоций, а просто сухо комментирует любую ситуацию. Даже если в душе самый настоящий тайфун.

— Ненавижу тебя, Шипин. Гори в аду!

— Только после тебя, Рози-и-и, — он специально тянет мое имя так и точно знает, что я не люблю это сокращение.

— Тимур, где ты ее нашёл? 

— Герман Альбертович, отбил от мужика в клубе. Она бутылку разбила об его голову… Ну я, в общем, объяснил, что он был не прав и девушка только защищалась.

— У нас не должно быть проблем с владельцем клуба. Записи с камер, надеюсь, уже у тебя?

— Конечно, все уже схвачено. Владелец без претензий. Извините, но пришлось сказать, чья это сестра. 

— Главное, не злоупотребляй. Репутацию потерять легко, а восстановить практически невозможно.

— Я… — Тимур хочет продолжить, но братец перебивает:

— Надеюсь, ты быстро найдёшь замену своему «бойцу»?

—  Герман Альбертович, он толковый парень. С каждым может случиться…

— Не может. В моей охране не должно быть брешей. Сегодня соплячка выводит из строя твоего парня, а завтра ему пустят пулю в лоб. Иначе… Тимур, отвечать будешь сам и подыскивать себе другого работодателя.

— Я понял. Не беспокойтесь. Больше такого не повторится.

Не скажу, что я стремлюсь подорвать доверие к ребятам из его охраны. И на мгновение мне становится жалко Тимура и того бедолагу. Но только на мгновение. Когда меня без сожаления выставили из этого дома и совершенно одну отправили на ПМЖ  в чужую страну, никто не хотел даже представить, каково будет девочке-подростку за бугром.

2. Глава 1

Герман

Каждый несет наказание за свои грехи, и для каждого наступает час расплаты. Мой наступил в понедельник, когда моя сводная сестра вернулась из Англии. Три года элитной ссылки. Чувство дежавю отравляет душу, и воспоминания накатывают с удвоенной силой.

Я помню Лию худенькой и бледной в тот день в аэропорту, когда ей пришлось лететь в новую жизнь. Мне двадцать один, а ей пятнадцать. На мне брендовый костюм и итальянские классические туфли, на ней — бриджи и безразмерная футболка с забавной надписью: «Выше только небо». Девочка верит, что все еще можно изменить, а я сверяю номер рейса и время. Обычно я всегда в гармонии со своей совестью, но тогда внутреннее чутье просто кричало: «Очнись! Сдай билет и иди домой. Забери этого напуганного ребенка!» 

Хрупкая, беззащитная. Она крепко держит мою ладонь и читает табло вылета одновременно со мной.

— Шип, я не хочу уезжать! Там меня никто не ждет. — Одинокая слезинка скатывается по девичьей щеке. Роза переводит взгляд с электронного табло на меня, смотрит глазами кота из «Шрека». — Пошли домой! Умоляю!