Фраза “Мой дом – моя крепость” как нельзя лучше описывает мое ощущение нашей скромной квартиры. И теперь меня лишают той самой крепости, защищенности и надежности. А тот единственный человек, который должен думать о моем комфорте, упорно его разрушает.

– Мы говорили о твоих репетициях с Кириллом. Он предоставит тебе водителя, чтобы вы могли с ребятами заниматься. Но каждый день ты сама не сможешь посвящать музыке.

– Потому что я буду жить на другом конце города, мама! Потому что теперь мне предстоит учиться в мажорской школе, где день занят практически до вечера! На фига мне такая жизнь, ты не думала? – глаза жжет. Снова не могу сдержаться.

– Потом ты меня поблагодаришь за то, что все сложилось именно таким образом.

– Я не знаю, когда это “потом” настанет, но пока я очень зла на тебя. И не представляю, что должно произойти, чтобы вернулись наши прежние отношения.

– Ты ранишь меня своей категоричностью, – тяжело вздыхает мама и смотрит с такой тоской, что мне становится стыдно. – Давай искать компромисс. Сейчас мы спокойно переедем, пообедаем, а после водитель тебя отвезет на репетицию. Как тебе такой вариант?

– Я бы предпочла не уезжать сегодня.

– Такой опции нет. Так что насчет моего предложения?

– Давай хотя бы так, – приходится согласиться.

– Я знала, что мы найдем выход из ситуации, – вижу, как расцветает мама.

– А теперь вперед, на выход! – поднимается она на ноги, и мне приходится последовать ее примеру.

– Это твоя комната, – Кирилл открывает дверь и остается снаружи, позволяя мне пройти внутрь. – Надеюсь, тебе понравится.

– Я боялась, что все будет розовым, – облегченно выдыхаю, осматривая пространство.

Дизайн выполнен в сдержанных бежево-серых тонах, и лишь несколько ярких акцентов делаю комнату живой. Желтые шторы, подушки на диванчике, желтая лампа и стул.

На самом деле я нахожусь под впечатлением от увиденного. Хотя после огромного двора с бассейном, спортивной площадкой, целым садом и самого дома, построенного в стиле барнхаус, я думала, меня уже ничем не впечатлить. Но подсознательно переживала о том, где мне предстоит жить. И теперь могла частично расслабиться.

– А ведь я хотел выкрасить все в розовый и сиреневый цвета, – хрипло смеется он. – Твоя мама помогла выбрать дизайн. У меня ведь не было дочки, поэтому я сам не особо понимаю, что нужно девочкам.

– Вышло неплохо, – признаюсь.

Я не из тех людей, что будут капризничать и устраивать бойкот, потому что взрослые без моего ведома перекроили мою жизнь. Нет. Я все же понимаю, когда и как нужно себя вести. И моя тоска по дому и друзьям не отменяет того факта, что я умею ценить по достоинству старания других людей. А Кирилл, похоже, действительно хочет мне угодить. Поэтому я не могу винить его ни в чем. Он так же, как и все мы, думает в первую очередь о своем удобстве. А сейчас ему нужно, чтобы его любимая женщина была спокойна и счастлива. Поэтому он старается изо всех сил угодить ей, через меня.

– Фух! Прямо камень с души, – смеется он. – Ну, ты пока обустраивайся, через полчаса будем обедать. Если что-то нужно, то можешь спросить Вадима. Его комната напротив твоей.

При упоминании мерзкого хама по коже бежит холодок.

– Хорошо, спасибо!

– Ждем с мамой тебя внизу через полчаса.

Как только за Кириллом закрывается дверь, я опускаюсь на диван, стоящий напротив письменного стола и отделяющий спальную зону от рабочей. Смотрю на идеальный дизайн, но не чувствую радости. Я хочу домой, в свою крохотную комнату. Но самое худшее в сложившейся ситуации – это мой сосед напротив.