Все, в ход пошли бабские выкрутасы. Хочет, чтобы я скакал зайчиком, отговаривая? Перебьется. Это она сейчас такая смелая, выпендривается перед бывшим, а как к стартовой линии подъедет ― всю спесь мигом сдует.

― Не убей только тачку, лады?

Сколько сладкого яда в ответной улыбочке.

― Как получится.

***

― Девственности, значит.

Возвращаемся к моей крошке, предварительно переговорив с одним из оргов, подогнавшим нам соперника. Такого, чтоб шел наравне по мощности движка.

Тягаться с теми, кто катается на консервных банках, выпускающихся конвейером в массовую продажу, ― позорно для репутации. С теми, у кого под сиденьем система закиси азота припрятана ― нерентабельно. В обоих случаях сразу очевидно, чем дело закончится, так что оптимальный вариант ― золотая середина. Чтоб баш на баш.

― Ммм? ― переспрашивает Карина. Последние пару минут ее внимание сильно рассеяно. Ровно после того момента, когда она увидела спорткар противника. Гибрид BMW i8, отличная тачка. Хороша. И тянет неслабо.

― Говорю, не нашла вариантов получше, с кем открывать мир секса?

― А чем тебе Даня не нравится? Он был нежен, обходителен и ласков. Тебе бы поучиться у него.

― Ну-ну, ― криво ухмыляюсь. Обходительности мне у него поучиться надо, видите ли. Пускай скажет это девчонке, которую он когда-то поимел по синьке. Так хорошо поимел, что той аборт делать пришлось. ― Где вы вообще познакомились?

― Я училась в автошколе. Он работал инструктором. Дальше продолжать?

― Так вот оно что! Не хватило баблишка занятие оплатить? Пришлось телом отдавать?

Скворцова, которая дверцу-то открыла, но еще не села в тачку, подается вперед, с раздражением закидывая локти на крышу Мустанга.

Как я и говорил, ее прыть заметно подсдулась, но держится она образцово. В грязь лицом не падает, хотя отлично видно, что ее потряхивает. Для того и отвлекаю. Темой, которая меня сильно интересует. Пусть лучше побесится.

― Крестовский, ты идиот.

― Это значит, нет?

― Нет. Все было по взаимному согласию. И давай обойдемся без тупых намеков.

Зеркалю ее позу со стороны пассажирского.

― Как это, без намеков? Тогда будут вопросы напрямик: где произошло сие чудо? Прям там, в учебной тачке? Или все же до кровати добрались? А то ж первый раз как-никак. Вам, девочкам, важно, чтоб он был особенный.

― Тебе действительно нужны подробности?

― Конечно.

― Зачем? Чтобы позавидовать?

― А есть чему?

― Есть, сладкий. Есть. Даня делал со мной такое, о чем тебе остается лишь фантазировать, потому что иного, увы, не светит. Знай это, кусай локти и тихонько плачь, ― бросает она мне ментальную пощечину и скрывается в салоне.

― Погоди, ― залезаю следом. Не оставлять же ее один на один перед неизвестностью. Надо проконтролировать обстановку. ― Я еще позавидовать не успел, а ты уже плакать велишь. Так что же, Шмель у нас оказывается профи, что за один раз всю камасутру способен экспресс-курсом проштудировать? Колись, ты потом ходить долго не могла?

― Не вали с больной головы на здоровую. У нас была уйма времени, чтобы экспериментировать.

― Эм... То есть это была не разовая акция?

― Это были отношения. Продолжительные.

Продолжительные отношения. У Шмеля, который два раза одну и ту же бабу никогда не трахает из принципа? Еще лучше. Я надеялся, что дело ограничилось случайным перепихоном.

― И почему разбежались?

― А тебе все расскажи и доложи, ― заводя движок, усмехается Карина. ― Ты слишком любопытный, Кирюша. Неужели ревнуешь?

Ревную. Еще как. Злюсь с самого себя за то, что ревную, и от этого бешусь еще сильнее. Вот какого хрена меня так плющит!?