– Темочка?

Плаксивый голос Леры нарушил магию момента, и я пару раз моргнула, прогоняя наваждение, которое затуманило мне рассудок. Перевела взгляд на подружку, которая продолжала как ни в чем не бывало стоять в стороне и делать вид, что всё нормально.

– Да, Темочка, – из меня полилось ехидства, но я старалась не смотреть на Артема, боялась, что сорвусь и расплачусь при нем, – тебе нужно успокоить свою очередную девицу.

Я попыталась вырваться из его хватки, и сначала мне это удалось, а затем он дернул меня на себя обратно. Да так, что я чуть не впечаталась лицом в его грудь. Пришлось подставить обе ладони, но я сделала это зря. Наощупь пришлось убедиться, что кожа его тела по-прежнему такая же гладкая, а мышцы твердые, как я и запомнила.

– Отпусти меня. Тебе есть кого обнимать, так что оставь телячьи нежности при себе, Артем. Родители не рядом, так что нам нет смысла притворяться любящими братом и сестрой.

– Сколько можно повторять, Марина? Мы с тобой не брат и сестра, ясно? И это не то, что… – начал было он говорить, но осекся. Отошел от меня и взъерошил волосы, кинув на Лесю нечитаемый взгляд. Мне показалось, что в ее собственных глазах мелькнула боль. – Черт!

Кулак Артема впечатался в шкаф около моей головы, и я вздрогнула, впав во временный ступор.

– Артем, – постаралась я после говорить размеренно и спокойно. – Твоему другу нужно обработать раны, так что попроси свою очередную заняться этим, а я хочу спать.

В этот момент Дима, лежавший всё это время на полу с разбитым лицом, застонал, и мой сводный опустил на него взгляд. И в нем я не видела ничего доброго. Будто он нашел козла отпущения и отступать намерен не был. Только мокрухи нам тут не хватало.

– Что произошло? – спросил Дима, будто отрезвев за время отключки. – Ты чего тут, братан? Я думал, у тебя свидание под одеялом. И хватит передо мной причиндалами в трусах светить, я тебе не девка какая.

– Заткни свою пасть, ублюдок! – разозлился Артем и схватил того за шкирку, утягивая в коридор. Мне были слышны лишь звуки ударов тела о все углы, а затем звук открытия входной двери. Последовали маты, рыки, снова удары.

– Марин, – прозвучал жалобный голос Леры. – Давай поговорим?

Она смотрела на меня взглядом побитого щенка, но я была слишком вымотана, чтобы дать хоть какую-то реакцию на ее предательство. И что я могла бы сказать ей, вздумай сейчас вести разговоры? Что она посягнула на того, кого я считала своим, но не могла признать этого вслух? Я ведь сама сказала ей, что на Артема не претендую, так что теперь пожинаю плоды своих же слов.

А Лера-то тоже хороша. Убеждала меня, что Наташа хочет рассорить нас троих, начав встречаться с Артемом, а сама при этом спала и видела, как пробраться в его постель. Горечь и яд обиды пожирал меня изнутри, так что я, несмотря на изможденность, всё равно не стала молчать.

– Не плачься потом мне, когда он разобьет тебе сердце и выкинет, как отработанный материал, Лера. Я тебе плечо не подставлю. А теперь выметайся из моей комнаты, я устала и хочу спать.

Не выдержав ее невинного взгляда, которым она продолжала буравить меня, я вытолкала ее из своей комнаты, закрылась на щеколду и прислонилась спиной к двери. И наконец смогла дать волю чувствам. Расплакалась, зажимая в зубах кулак, чтобы ни она, ни Артем не услышали мой скулеж.

С предательницей Лерой с того дня я не общалась.

На утро ее в квартире не было, а Артему я объявила бойкот. Он пытался шутить, кидал свои остроты, но на всё у меня была одна реакция – молчание. Пересекались, благо, мы редко, я пропадала в универе, Артем – не знаю и знать не хочу.