– Успокойся, строптивица, тебе понравится, – хмыкнул Дима и ударил меня ладонью по бедру снова.

– Отпусти! – закричала я изо всех сил, практически разрывая голосовые связки в надежде, что этот идиот Грановский услышит мои крики через свою долбаную музыку.

Дима пытался затащить меня к себе в гостевую комнату, но я вцепилась пальцами в косяк, укусила его за ягодицы следом, но всё было бесполезно. Вскоре меня беспардонно кинули на развороченную постель.

– А ты с коготками, Мариша, – ухмыльнулся скабрезно Дима и прижал меня к кровати, не давая пошевелить руками. Я дергала ногами, пытаясь достать ему в пах, но попадала лишь по торсу и ногам.

– Отвали, урод! – снова закричала я, чувствуя, как грудная клетка сжимается до боли в ребрах, а дышать с каждой секундой становилось всё тяжелее. Меня с головой охватывала паническая атака.

А затем вдруг Диму резко скинули с кровати, зазвучал грохот, маты, звуки удара кулаков. За собственными всхлипами и мутной пеленой перед глазами я не сразу увидела разъяренного Артема, который методично бил Диму прямо по лицу, около кровати. Смотреть на него в этот момент было страшно. Искаженное холодной яростью лицо, стиснутые до желваков на скулах челюсти, налитые кровью глаза. Он всё же услышал мои крики и прибежал, благо, что в боксерах, а не полностью голым.

У порога замельтешило, я подняла глаза вверх и задрожала сильнее. Несмотря лишь на уличное освещение со стороны окна, в темноте коридора мне было прекрасно видно мою подругу Леру. Она испуганно застыла у двери, придерживая руками концы простыни, которым обмотала свое явно обнаженное тело.

– Темочка? – прошептала Лера и тем самым нарушила молчание.

Ступор с меня спал, и я перевела взгляд на Артема, который продолжал методично избивать своего друга. Его лицо планомерно превращалось в кровавое месиво, и я спрыгнула с кровати, чтобы остановить сводного братца.

– Хватит, Артем! Ты убьешь его!

Несмотря на мои крики, он будто не слышал меня. Я замялась на секунду, а затем обхватила его сзади за шею, навалившись на его тело своим. Зашептала на ухо всякие глупости, лишь бы он перестал строить из себя терминатора.

– Артем, пожалуйста, хватит. Если ты попадешь в тюрьму, с кем я жить буду? Родители узнают, что случилось, и я от стыда провалюсь, что ты из-за меня…

Продолжая всхлипывать, я что-то несла про то, что не смогу жить в общаге, что там меня будут обижать, пока он будет отдыхать на нарах и прочее. Скажи мне кто повторить все эти слова завтра на утро, и я ни строчки не вспомню.

Моя речь подействовала, и Артем замер, нависая над бессознательным Димой, который не подавал признаки жизни. Я скатилась со спины сводного и прощупала пульс парня.

– Дышит, – выдохнула с облегчением.

– Тебя и правда это волнует?

Грубоватый баритон Артема прозвучал у самого уха, а затем он встал и вздернул меня вверх за собой. Прижал к шкафу, не давая двинуться с места, вклинился ногами между моими бедрами, полностью закрывая пути для моего отступления.

– Что ты там говорила про то, что жить без меня не можешь, м, веснушка? – произнес Артем хриплым голосом и левой рукой зажал мой подбородок в тисках, заставляя смотреть себе прямо в лицо.

Слишком откровенная поза, слишком близкое расстояние между нашими глазами. Его взгляд был наполнен агрессией и чем-то, что напоминало мне ту ночь летом, когда мы остались наедине в летнем домике у моря. Тогда он смотрел на меня точно также.

В груди у меня всё сжалось и натянулось, и я против воли покраснела, когда глаза Артема опустились к моим губам. Его кадык дернулся, и он вдруг стал наклоняться.