– Спасибо, что поспособствовали моему переводу в этот университет, – благодарю его в который раз.

– Я ничего не сделал, ты все сама.

Сама, а как же.

Универ, в котором я теперь буду учиться – и в котором учится Ян, – самый крутой в стране. Это без преувеличения. У них даже есть международный факультет, на котором учатся студенты-иностранцы. Едут со всего мира, потому что очень престижно получить диплом именно этого вуза.

Ну и учиться здесь недешево. На бесплатное отделение попасть вообще практически нереально. Говорят, на бюджете учатся реально гениальные люди. Я к ним не отношусь, так что сразу переводилась на платное отделение. Егор Адамович после сдачи мной академразницы оплатил учебу до самого окончания универа. Так что я бесконечно благодарна ему за этот подарок.

– Приятного аппетита, – желаю сидящим за столом и сама приступаю к завтраку.

Честно говоря, мне кусок в горло не лезет, но я заставляю себя поесть, чтобы не вызывать вопросов. Мама точно решит, что что-то не так, ведь я всегда завтракаю довольно плотно. Так что мне приходится заталкивать в себя и яйца пашот, и хлеб, и вкуснейшую семгу, и даже мой любимый кофе с корицей и карамелью.

– Доброе утро, приятного аппетита и пока, – раздается из холла голос, от которого у меня останавливается дыхание, и волоски на теле встают дыбом. Они, словно крохотные антеннки, улавливают направление движения Яна, и стремятся в ту же сторону.

– Сын, зайди, – говорит Егор Адамович.

– Пап, у меня дела, – отзывается Вебер, даже не собираясь послушаться отца.

– Пару минут твои дела подождут. Есть разговор. Зайди, – чуть строже.

Я прямо слышу, как младший Вебер вздыхает, хоть на самом деле единственный звук, доносящийся из холла, – это его шаги. Но я неплохо знаю Яна, чтобы представить себе этот тяжелый вздох.

Он останавливается на входе в столовую. Я бы и рада на него не смотреть, но это выше моих сил. Поэтому слегка приподнимаю голову и искоса любуюсь на засранца Вебера.

Сегодня на нем светло-голубые джинсы с рваными краями. Они не узкие, но сидят низко на бедрах. Сверху на нем белая футболка с дизайнерской дыркой на плече и небрежно подкатанными короткими рукавами. Поверх футболки болтается подвеска, которую он вчера снимал. В ухе нет сережки, зато есть в носу. Волосы в легком беспорядке, и он поднимает руку, чтобы зачесать пальцами буйную макушку. Я тут же замечаю несколько браслетов на руке. Пара кожаных и какой-то с металлической пластиной. А еще на безымянном пальце тот самый перстень, который вчера…

Соски предательски напрягаются, словно тоже помнят это ощущение.

Засунув руки в карманы джинсов, Вебер скользит по нам с мамой подчеркнуто равнодушным взглядом и останавливает его на отце.

– Зайди и присядь.

Ян недовольно кривит губы, но все же тащится к столу. Занимает место напротив отца.

– Янчик, завтракать будешь? – тут же возле него материализуется экономка.

– Спасибо, только кофе.

Я даже засматриваюсь на него на пару секунд, потому что Вебер совершенно искренне и открыто улыбается этой женщине. Я уже и забыла, как выглядит его искренняя улыбка. Ладно, вру. Не забыла. Она у меня выжжена на сетчатке.

– Уже несу. Поправь волосы, – шутливо журит она его, а Ян… реально поправляет волосы. Хотя я почему-то думала, что он настолько надменный, что будет по-хамски обращаться с прислугой.

– Мы с Полиной хотели с вами поговорить, – начинает Егор Адамович, и мой взгляд наконец отклеивается от его сына. В этот момент Лидия ставит перед Яном чашку с черным кофе. – Мы собираемся в небольшой отпуск.