Мне страшно, что это последнее мгновение, которое мы проводим вместе. Вот сейчас он скажет что-то вроде: разведемся быстро. Или, например, что-то такое: я тебя с голой задницей не оставлю.

Но он говорит другое.

- Кажется, я погорячился…

Сердечко тут же оживает, и я резко смотрю на него, но он на меня — нет.

Вздыхает еще раз.

- Развод…это слишком радикально. Я люблю тебя, Ник, но…думаю, я дошел до своего предела.

- Это из-за ребенка?

- Что? Нет! - морщится, - При чем здесь…

- У тебя кто-то…

- Между нами пока ничего не было.

Пока — резонирует звоном разбитого стекла моего сердца.

- По…пока?

- Ник…я хочу сохранить наш брак и не хочу тебя обманывать, но…

- Но?...

- Есть вещи, которые мне…тоже хочется.

- Что это…значит?

- Давай попробуем свободный брак?

Знаете? Это совершено не то, что каждая женщина хочет услышать от любимого мужчины на десять лет знакомства…

Абсолютно не то…

2. Глава 1. "Герой"

Ника

«Давай попробуем свободный брак?»

Этот вопрос до странного колючий, какой-то…неправильный, и я его совсем не понимаю.

Свободный. И брак.

Как эти два слова могут спокойно уживаться в одном предложении, если они, по идее и по всем законам, должны друг друга исключать?

Свобода. И отношения. Даже не просто отношения! Узы! Те узы, заключая которые вы даете определенные клятвы: беречь друг друга, поддерживать в горе и в радости, хранить верность.

Еще одно взаимоисключающее слово — верность. Я не знаю, возможно, мое мышление застряло где-то далеко в прошлом и не идет в ногу со временем, но я считаю, что в семейной жизни верность — один из тех китов, которые в принципе держат вашу совместную жизнь.

Поэтому нет. Я не понимаю. Вообще! Но Ян играет на опережение и предупреждает:

- Ник, давай…прежде чем ты что-то скажешь, хорошо об этом подумаешь? Я сегодня переночую в гостинице, а завтра мы встретимся и обо всем поговорим.

Опять же, меня словно никто и не спрашивает. Он просто встает и уходит, не дав мне даже толику времени, понять и очухаться!

А очухиваюсь я еще через час бдения в темноте.

Знаете, как по башке чем-то тяжелым огрели, и я просто сижу и смотрю в одну точку на грани испепеление собственной жизни.

И я прекрасно знаю, кто подал мужу эту дебильную идею!

Сахаров!

Конечно же, он!

Внезапно тумблер под названием «решительность» выжимают на максимум, и я уверенно встаю, потом иду до двери, хватаю свое пальто и покидаю квартиру.

Ну, Михаил, держитесь. Вы не привыкли получать по заднице от своих «цветочков», но я вам не одна из них! И я вам устрою по первое число!

Все же ты! Ты! Я знаю! Со своими «порочными» наставлениями, со своим полным отсутствием морали и принципов! Это все ты! Ты и твоя поганая жизнь вечного, непостоянного холостяка…

Ян; за час до разговора

Когда входная дверь открывается, я с порога заявляю:

- Я развожусь.

Миша на миг застывает, но ответа я не собираюсь дожидаться. Тупо прохожу мимо в его лофт и слышу смешок.

- Конечно, заходи.

Будто меня волнуют сейчас манеры и приличия.

Знаю, что я заявился почти ночью, без предупреждения и звонка, и также знаю, что Мишу обычно это мало волнует, даже если он не один.

Не один он часто.

Кстати, сейчас себе не изменяет: в гостиной на диване сидит полуголая малолетка, которой на вид, наверно, лет двадцать максимум. Волосы сбиты в хвост, а взгляд горит. Понятно. Стоило бы и догадаться по его полуголому туалету, и обычно меня бы это смутило, но не сегодня.

Девчонка пьяно тянет:

- Привет, красавчик…

Я только киваю и подхожу к бару, где по-хозяйски беру бутылку с виски и наливаю себе в стакан.

- Розочка, пойди в спальню, - шепчет друг, в ответ ласковый смех.