Крабители не любят рассказывать о себе, расспрашивать не принято. Рассказчики ценятся, но это рассказы о приключениях, смешных или странных случаях, другой жизни. То есть не о судьбах и путях известных друг другу людей. И так все знают, что народ тут разношерстный – от не сумевших приспособиться к социуму неудачников до скрывающихся от суда или следствия жиганов; один ушел от долгов, другой – от опостылевшей жены. Кто-то обиделся на общество; кто-то, в соответствии со своим учением, считает, что на данном этапе развития ему необходимо одиночество. Откуда ты взялся и куда ушел – твое личное дело.

Живут крабители бедновато. От заработка к заработку. Труд и оборудование – на уровне девятнадцатого века. Зарабатывают на крабе только промысловики на современных судах, особенно продающие краба за валюту иностранцам с борта на борт или в японские порты. Вырученного же грабителем-одиночкой едва хватает на жизнь и снасти. Это их присказка: «От моря только горе».

Обычно крабитель умирает зимой в хижине. Через несколько дней, недель или месяцев соседи обнаруживают тело в промерзшей хижине и хоронят его на берегу, ставя простой крест без надписи.

Новый лед прирастает к кромке старого, поэтому возле кромки температура морской воды ниже нуля[31]. Лежу на хрупкой кромке и смотрю в холодную прозрачную воду. Имея туристический коврик, можно пролежать довольно долго.

Кажется, что в серых, веками обкатанных волной и обточенных льдами камнях никто не живет. В зависимости от размера камни напоминают китов, моржей, нерп, лежащих на дне.

Замечаю стайку рачков или очень маленьких креветок. Они деловиты и активны. Как бы прыгают в толще воды, отталкиваясь от льда. Только не вверх, а вниз или в сторону. Понимаю, что жизнедеятельность креветочек протекает как раз в самом холодном слое воды. Настроив свой Nikon, делаю несколько фотографий, «мувик» и, довольный, отправляюсь к Шаману.

– Теперь-то докажу биологам, что могут жить нетеплокровные организмы при температуре ниже нуля.

– Будет то же, что и с твоим «снежным пауком».

– Тогда не поверили, а сейчас есть фото и «мувик».

– Некоторые поверили. И многие знают о планктоне и рачках, живущих у кромки льда. Но общая точка зрения изменена не будет.

– Да, наверное… Почему ученые стали так часто игнорировать очевидные факты?

– Ученые как раз меньше других. А в быту это называется «политкорректность». Важна не правда, а согласие и уважение к любым чужим суждениям. А уж опровергать общепринятое – совсем дурной тон.

– Почему такое явление?

– Система борется за выживание и не приемлет противоречащего.

– Какая система?

– Западная демократия.

– Ей-то чем грозит правда? Она на этом стоит.

– Стоит не на правде, а на рынке. А правда в том, что она не может ограничить рынок.

– И что плохого?

– Заметил, что климат меняется?

– Да.

– Не ограничив рынок, невозможно ограничить выбросы в атмосферу. Этим Запад погубит все живое.

– То есть человечеству нужна для выживания другая система?

Шаман не ответил на риторический вопрос и занялся печкой.

– Но может, люди сумеют договориться об ограничении производств?

– Может. Но это будет уже не рыночная и не демократия.

Иногда Шаман пользуется необычными предметами. Например, деревянным прямоугольным блюдом, иглой из бивня мамонта, луком из китового уса или наконечниками стрел из обсидиана. Однажды он при мне изготовил, точно обкалывая кусок льда, ледяной нож и заколол им же сделанную из снега, земли и веток тварь (зверя с рыбьим хвостом). Шаман утверждал, что такая полевая тварь привязалась к нему на полосе отлива, и он хочет наказать и отогнать ее, но не убить. Тогда еще я скептически относился к его разговорам о полевых животных, но мой скептицизм поубавился уже через несколько часов, когда мы вновь подошли к чучелу. Стояла морозная безветренная погода. Пока нас не было, чучело изогнулось, а ледяной нож наполовину вылез из него. Шаман вынул ледяной нож и разбил его, затем тщательно разрушил чучело.