– Погибших опознали?

Со скутеров Виктору и Борну пришлось слезть, они вели машины рядом с собой. Амортизаторы «пылесосов» к такой дороге приспособлены не были.

– Да, сразу.

– Кто?

– Парни с окраины сектора. Между нами – не самые приятные личности… Но об этом позже.

– А вас кто вызвал?

Борн поморщился:

– Да никто не вызывал. Эти ублюдки ливни просто запустили в сеть очередной ролик. И через минуту вопли о том, что люди гибнут, а Эс-Ди, как всегда, бездействует, неслись уже из каждого утюга. Мы определили координаты и приехали.

– «Эти ублюдки»? – переспросили Виктор. – То есть, стрелок был не один?

– Навскидку – четверо. Точнее скажут эксперты, но уже по ролику понятно, что стрельбу вели с четырёх точек. Скопления гильз в четырёх местах это подтверждают.

– Кто они? – вырвалось у Виктора.

Борн покосился с недоумением:

– Я думал, ты мне скажешь.

Виктор покачал головой:

– Увы. А от Милка прибыл кто-нибудь? Они ведь тоже обязаны.

– Появился один, а как же, – хмыкнул Борн. – Но то, что присутствует формально, даже не скрывает. Стоит в сторонке, позёвывает. – В его словах сквозила открытая неприязнь.

Они подошли к освещённому прожекторами участку.

Всё то же, что Виктор уже видел на фотографиях. Раскинувшиеся в жутких, неестественных позах мёртвые тела. Лужи крови. Мотоциклы. Горящая фара одного бьёт вертикально вверх, в тёмное небо. Гильзы от пуль. И сами пули, застрявшие в асфальте – те, что прошили тела навылет. Виктор понял, что имел в виду Борн, сказав «боеприпасов не жалеют».

По одежде погибших парней было понятно, что принадлежат они к одному и тому же «клубу» – кажется, так это принято называть. Кожаные штаны и куртки с выбитым во всю спину символом – головой ухмыляющегося лиса с сигарой в зубах. Символ был выбит металлическими нитями. Последний писк моды – металл искусно вплавлялся в кожу, имитирующую натуральную. Считалось, что такая «вышивка» способна защитить и от ударов, и даже от выстрела из травмата. Виктор, читая в сети рассуждения на этот счёт, с усмешкой качал головой. В эту маркетинговую чушь могли верить люди, которых никогда не били всерьёз – не говоря уж о выстрелах. Особенно его умиляли рассуждения о «защите» от людей, живущих в цветных округах – которым по определению ничего не могло угрожать.

Наряд байкеров дополняли сапоги из металлизированной кожи и перчатки, украшенные имитацией когтей. К ярко-оранжевым шлемам были прицеплены пушистые лисьи хвосты. Тоже, конечно, имитация – натуральный мех по нынешним временам стоит подороже мотоциклов, – но довольно умелая. Да и мотоциклы – не из дешёвых. У Виктора не укладывалось в голове, для чего нужна такая мощная и дорогая техника в мире, где максимальная разрешённая скорость составляет сорок километров в час.

– Кто эти парни? – обращаясь к Борну, спросил он. – Ты обещал сказать.

– Так называемые «лисьи хвосты», – неохотно отозвался тот. – Хулиганье. Формально предъявить им нечего, поскольку жалоб от населения не поступает. По факту – слухи ходят разные.

– Понял. – Виктор поморщился.

«Жалоб от населения не поступает»… Как же это знакомо.

В мире, где мастерству подавать жалобы обучают уже, кажется, с младенчества, жаловаться на тех, кто причиняет реальный вред, рискуют немногие.

На соседа, чей розовый куст чересчур разросся и загораживает вид из окна – охотно и с удовольствием. На коллегу, явившуюся в офис в блузке с глубоким вырезом и отвлекающую от работы – пожалуйста. На доставщика, слишком громко позвонившего в дверь – регулярно.

А на таких вот парней, чьё любимое занятие – обкладывать данью мелких торговцев, владельцев недорогих кафе, косметических салонов и анимационных залов, жаловаться не принято. Ни к чему, кроме увеличенных поборов и извращённого наказания, вроде залитой фекалиями кухни ресторана, или внезапно вспыхнувшей в анимационном зале электропроводки, жалобы не приведут.