– Не сомневаюсь.

На улице Баффи повела себя степенно, видимо, привыкала к новой обстановке. Она внимательно обнюхивала и оглядывала окружающий мир, а мы с Катериной заново знакомились с некоторыми жителями, теперь как с «собачниками», – выслушивали поздравления и приятности в адрес девочки. После путешествия вокруг дома Катерина застряла с соседями-собачниками у подъезда, а я вытащил из багажника ее машины коробку с приданым, но прежде чем направиться к дому, остановился.

И, глядя на собравшихся вокруг жены соседей, задумался над тем, с кем из этих милых людей Катя мне изменяет.

Как я уже рассказывал, располагалось наше ТСЖ на отшибе, на самом краю давным-давно обжитой территории, и состояло из двух абсолютно одинаковых корпусов по двадцать пять этажей. От местных наши дома мгновенно получили прозвище «Две Башни», которое потом перекочевало в название ТСЖ. Дома у нас молодые, чуть старше десяти лет, и построены по индивидуальному проекту. Не элитный класс, но уровень достаточно высокий, так что сами думайте, что за люди среди моих соседей. В каждой башне – по одному подъезду, выходящие друг к другу, а двор между корпусами занят преимущественно детской площадкой, въезд перегорожен шлагбаумом. Вроде все: добро пожаловать по адресу Филевский бульвар, дом 26, корпус 3 и 4.

При этом что стало с корпусами 1 и 2, не знал даже всеведущий Семен Герасимович Толочко, руководитель местного подразделения «Жилищника». Старожилы уверяли, что раньше под почтовым адресом «Филевский бульвар, дом 26, корпус 1 и 2» скрывались два больших канализационных колодца, в которых находился секретный вход в секретное метро, но в конце восьмидесятых патриоты из госбезопасности их взорвали, чтобы врагу не достались, а ямы засыпали в целях все той же секретности. А потом, чтобы окончательно запутать супостата, над ними возвели наши две башни. На резонный вопрос «Почему в таком случае не присвоить новым домам номера старых корпусов?» следовал резонный ответ, что на государственной почте тоже не дураки сидят, после чего разговор прекращался.

В общем, проходила под нами ветка секретного метро или нет, никто толком не знал, а вот что мы точно имели в своем полном распоряжении, так это приличной ширины лесополосу, идущую вдоль Москвы-реки. Миниатюрный парк с утоптанными дорожками, по которым днем прогуливались молодые мамы, а по вечерам – влюбленные парочки. Деревья одним своим видом навевали мысли о каком-нибудь сладком грехе, а многим не только навевали, но и намекали претворить грех в жизнь, ибо все мы в душе романтики, пусть даже только по пятницам.

Тем не менее долгие годы лесополоса справлялась со своими обязанностями, гостеприимно одаривая страждущих уютными уголками, однако постепенно отлаженный механизм начал давать сбои. Людей стало много. И хотя локтями никто не толкался, обычными для припозднившейся парочки окриками стали: «Занято!» и «Куда прешь?» В тех, разумеется, случаях, когда увлеченные друг другом влюбленные не слышали или не обращали внимания на пыхтение и стоны из облюбованных кустиков. Между кавалерами то и дело вспыхивали драки за наиболее удобные места, мамаши ругались на то, что привычный график «днем – дети, вечером – взрослые дети» изменился, в результате чего четырехлетки то и дело просили родителей объяснить значение таких слов, которых даже в детском садике не каждый день услышишь. Папы четырехлеток от подобного приходили в ярость, ситуация накалялась, но однажды все разрешилось без кровопролития и газетных статей.