– Я говорила с Макнабом. Чисто деловой разговор, – торопливо добавила Пибоди, перехватив сердитый взгляд Евы. – Мы даже почти не целовались. Фини бросил его на домашние телефоны и компьютеры. И еще компьютеры Гранта Свишера из его конторы. Он проверяет все звонки за последние тридцать дней. Пока ничего стоящего внимания. Ты видела отчет «чистильщиков»?

– Видела. Ничего. Ни частички кожи, ни пылинки, ни волоска.

– Я проверяю персонал школы, – продолжала Пибоди, пока они втискивались в лифт. – Засекаю всякую хрень.

– Хрень? Что ты имеешь в виду?

– Ну, все, что не вписывается. В обеих школах довольно строгий отбор, не подступишься. Практически надо быть готовым к канонизации, чтобы туда попасть, но кое-кто все-таки проскальзывает. Правда, пока крупной рыбы не было.

– Вытащи мне всех, кто прошел военную или военизированную подготовку. Даже если это были летние лагеря скаутов. Рекреационные центры, где люди платят, чтобы поиграть в войнушку. – Ева потерла висок, когда они вышли из лифта. – Экономка была разведена. Давай проверим ее бывшего. У детей были друзья. Надо узнать их имена, проверить их родителей.

– Он вас ждет, – объявила секретарша майора Уитни, едва они вошли в приемную. – Детектив Пибоди, рада, что вы вернулись. Как вы себя чувствуете?

– Спасибо, хорошо.

Перед дверью кабинета Пибоди сделала глубокий вдох. Она все еще побаивалась майора.

Уитни сидел за массивным письменным столом – крупный мужчина с лицом цвета шоколада и коротко остриженными темными волосами с заметной сединой. Пибоди знала, что он начинал уличным патрульным и прослужил в полиции чуть ли не дольше, чем она прожила на свете.

– Лейтенант! Детектив, рад, что вы вернулись к работе.

– Спасибо, сэр. Я тоже рада, что вернулась.

– Ваши письменные отчеты я получил. Лейтенант, вы крупно рискуете, взяв несовершеннолетнюю очевидицу под свою личную опеку.

– Более надежного места я не знаю, шеф. К тому же несовершеннолетняя была эмоционально нестабильна. Ее испугала перспектива быть переданной социальному работнику из Службы защиты детей. Она – наш единственный свидетель, и я сочла оптимальным решением держать ее как можно ближе, под постоянным наблюдением на мониторе, попытаться уравновесить ее эмоциональное состояние с целью получения от нее более подробной информации. Я назначила детектива Бакстера и офицера Трухарта для ее охраны. Неофициально.

– Бакстера и Трухарта.

– У Бакстера есть опыт, а Трухарт молод. Трухарт сразу располагает к себе. Сразу видно, что он хороший коп. А Бакстер не упустит ни одной детали.

– Согласен. А почему неофициально?

– На данный момент пресса еще не знает о существовании уцелевшей девочки. Долго скрывать этот факт нам не удастся, но пока небольшой зазор у нас еще есть. Как только репортеры об этом узнают, узнают и убийцы. Эти люди отлично подготовлены и обладают всеми необходимыми навыками. Высока вероятность, что речь идет об операции, выполненной по приказу.

– У вас есть доказательства?

– Нет, сэр. Но и доказательств обратного тоже нет. На данный момент мотив неочевиден.

«А искать надо именно мотив, – подумала Ева. – В этом деле узнаешь почему – узнаешь кто».

– В прошлом жертв пока ничего подозрительного не найдено, – добавила она. – Мы углубляем и расширяем проверку, я буду еще разговаривать с девочкой. Доктор Мира будет оказывать психологическую помощь и консультирование.

– В вашем отчете нет ни намека на спонтанное убийство или проявление терроризма.

– Нет, сэр. Мы ищем сходный почерк по международным каналам, но аналогичных случаев пока нет.