— Ой все, — демон уже понял, что сейчас ему будут сношать мозг, и постарался перевести разговор на прежнюю тему, — Так сколько праны-то у тебя было?

— Личной было шестьсот тридцать, — как ни в чем не бывало, продолжила Алиса, — И на браслете хранилось девять тысяч триста семьдесят. Я почему так хорошо и запомнила — в итоге ровно десятка была.

— Не кисло Макс поживился, конечно… С меня он забрал в общей сумме одиннадцать с половиной. Позже мы сами в него влили двадцать тысяч…

— Минус двести, — отозвалась Алиса.

Она уже стояла возле двери в лабораторию, где ее ждал Макс, и небрежно помахивала зажатой в руке бутылкой карамельного виски.

— Чего минус двести? — раздраженно переспросил демон.

— Он два раза прыгал на полигоне.

— Давай считать еще и то, что он получил от выстрелов душелова, — саркастично заметил Михаил, — Это уже мелочи по сравнению с тем, что Макс успел присвоить. Лучше вспомни, сколько ты с него высосала… ну, когда вы там… это самое?

— Сам ты это самое, придурок! — сразу надула губы девушка, но уже через мгновение явно напряглась, — Вообще ни капельки. Хотя по ощущениям, как-будто тысяч пять получила. Вот как так, а?

— Хренасе… Секс без праны? Это что-то новенькое, — пробормотал однорогий демон.

— Мне тогда не до этого было, но теперь-то я и сама удивлена. Хотя и без праны все здорово получилось… — задумчиво произнесла Алиса, но тут же тряхнула гривой белокурых волос, словно отгоняя ненужные мысли, и вышла из комнаты.

— Ты врубаешься, кого мы своими же руками сделали несколько минут назад? — сверкнула глазами Хель, вскочив с кресла.

— Пока нет, — недоуменно пожал плечами единорог.

— Не тупи, сложи циферки.

Михаил наморщил лоб, и спустя пару секунд присвистнул от удивления:

— Епамать…

— И я о том же. Почти сто две тысячи. Не знаю уже, радоваться или биться в истерике на полу. Не скажи ты перед последним вливанием "около сорока тысяч" и не влей мы в него больше, чем надо — и мы бы еще долго не знали, что он спокойно держит больше самой верхней планки. Больше, чем у любого демона. Только у самого… — она подняла палец вверх, и Михаил автоматически поднял глаза к потолку, — … безграничный резерв. Давай-ка быстро данные с диагноста на экран.

***

— Чего они там? Думают, что со мной делать? — вяло поинтересовался Макс, все так же лежа на полу лаборатории, раскинув руки в стороны.

— Пока нет, — хихикнула Алиса, присаживаясь рядом, — Употребленную тобой прану считают.

— Принесла?

— Ага, держи.

Жнец открыл глаза и рывком сел. После чего взял из рук девушки бутылку, и попытался прочесть надпись, выдавленную прямо на стекле.

— Ничего не понимаю, — пожаловался он девушке, — Это по-каковски написано?

"Язык Лешон ха-Кодеш", — тут же раздалось в голове.

— Это на очень древнееврейском, — Алиса неопределенно помахала кистью руки, — Что-то около первого тысячелетия до Христа. Мюр бы тебе больше рассказал, он как раз из той эпохи. Я-то гораздо позже родилась.

— Ни хрена тогда не понял. Что ж тогда в этой бутылке? Уксус?

"Glen Scotia, виски карамельный, односолодовый, крепость сорок шесть оборотов, выдержка восемнадцать лет, емкость поллитра", — незамедлительно перевел браслет.

— Почему уксус? Вискарик, — улыбнулась ангел.

— Древние евреи гнали виски? — округлил глаза Макс.

— Нет, конечно, — рассмеялась Алиса, — Просто в чистилище прижилась именно их письменность. В те времена другой нормальной и не было. Все привыкли, зачем менять?

— Слушай, а чего все всполошились-то? Может просветишь? Как только мне что-нибудь рассказывают или показывают, так обязательно случается непонятная хрень и все вокруг превращаются в суетологов. Причем все их временные проблемы решаются почему-то моим очередным убийством. Что-то такая ситуация начинает сильно напрягать… — сделав первый глоток прямо из горлышка, жнец прислушался к ощущениям, — Хороший вискарь, правильной очистки. Ненавижу торфяные сорта, до рвоты иногда доходит. Кхм… доходило.