Выступила она тем же вечером, без оваций, но заработала немного чаевых. Полупрозрачное трико и обнаженная грудь привлекали взгляды. Бриана старалась не краснеть, но чувствовала ненормальное смущение. Дома муж за такое бы убил. Но у нее больше не было ни дома, ни мужа. Постепенно Бриана расширяла программу, добавляла новые движения, да и местная братия давала полезные советы. Она даже сдружилась с несколькими девчонками, слушала их развеселые сплетни и истории о том, кому сколько платят за ночь. Самой казалось, что ее это не коснется. Но Ромеро потребовал Бриану в кабинет уже через две недели. И ждал ее там не один.

— За тебя предложили сотку. Топай во вторую комнату и постарайся угодить.

— Приватный танец? — не поняла Бриана, и Ромеро со своей сворой заржал.

— Ага, приватный, задницей крутить умеешь, значит, и член обработаешь.

Бриану при мысли о сексе словно током прошибло. Она отчаянно закрутила головой, и два здоровенных охранника схватили за руки, не позволив удрать.

— Я тебя, можно сказать, с улицы подобрал, потому работать будешь, как я скажу. Или за неустойку нарисуем тебе штраф — выплачивать будешь годами. Мне или тюремщикам. Все понятно?

— Я девственница, — пискнула Бриана, и охрана заржала.

Врать об этом было легко хотя бы потому, что физиология оборотней не включала полноценную плеву, скорее некое подобие, но для людей сойдет. А волчий запах у Брианы был исключительно слабым, человеческим, потому даже оборотни велись – она пахла легко, мягко, невинно. Может, потому и не могла залететь, что тело не принимало альфу. Но мужа ее запах жутко бесил.

— Послушайте, я поняла про работу и постараюсь угодить, но нельзя же девственницу за сотку продавать. Просто сами подумайте — за мою невинность можно получить намного больше! — в отчаянии она стала придумывать одну версию умнее другой. — У вас тут элитное заведение, сделаете на мне рекламу, набьете цену и...

Ей заломили руки сильнее, и она вскрикнула.

— Серьезно девственница? — ухмылка хозяина стала еще противнее. — Такая красотка, стриптизерша, а ноги не раздвигала?

— Я не стриптизерша! Сбежала из дома, потому что отец хотел выдать за нелюбимого, а пойти некуда. Я с детства гимнастикой занималась и танцами. И просто старалась выжить.

— Ладно, — Ромеро задумчиво постучал пальцами по столу, — парни, сообщите клиенту, что девчонка целка и за сотку только яйца полижет. Полизать-то сможешь?

Бриана отчаянно закивала.

— Вот и умница. Будем пока твой рот продавать, а там найдем хорошего покупателя. Отсасывать умеешь?

Бриана отрицательно помотала головой. Муж бил членом по губам и пихал с силой в горло — если Бриана перед этим не ела, то мог и вытерпеть, но временами ее тошнило, за это она получала по лицу. Секс казался пыткой, а член — орудием убийства. При мысли, что придется брать у кого-то в рот, к горлу подступила тошнота.

— Ничего. Я научу, — уверенно произнес Ромеро.

И Бриану вывернуло.

Тем вечером ее оставили в покое, но с тех пор Ромеро целенаправленно таскал ее к себе и, расстегнув штаны, учил премудростям ублажения. Бриана делала вид, что старается, но, слюнявя его агрегат, не дышала, не смотрела, не думала. К счастью, многого от нее не требовали, охрана, присутствовашая при экзекуциях, смеялась, а Бриана, смущенно придерживая толстый член пальцами, бормотала: «Такой большой, как он в тело влезает?» Мужиков это забавляло.

Когда жизнь заставит — и не так извернешься, а Бриана выжила только потому, что умела хорошо врать. С детства придумывала отмазки для строгого отчима. Потом плела ерунду мужу. Теперь же врала Ромеро и клиентам. Изображала невинность, делала несчастное лицо и, чуть высунув язык, испуганно касался налитых кровью членов. Клиенты и этим были довольны. Шептали: «Полижи еще, лапочка, коснись его там. Потрогай тут». Бриана гнула брови, хлопала ресницами и наивно трогала кончиком пальца: «Тут? Вот так?» Мужчины заводились с пол-оборота и кончали ей на губы.