— А зачем мне наговаривать? Посмотрите по камерам — и все дела, — пожала плечами девушка.

Менеджер кивнул и поманил нас за собой. Через зал мы прошли в еще одну комнатушку, в которой перед несколькими мониторами сидел еще один охранник.

— Покажи запись зала за последние…. — он посмотрел на официантку.

— Полчаса.

Охранник пощелкал по клавиатуре, и на мониторе высветилась я, уходящая в туалет, и Бастиан, подхватывающий мою сумку и быстро направляющийся к выходу.

— Вот дерьмо! — выругалась я.

— Говорила мне мама: «Не доверяй красивым мужикам», — подвела итог официантка. Сейчас я была полностью солидарна с ее мудрой матушкой.

— Почему вы его не остановили? — спросила я, поворачиваясь к официантке.

— С какой радости? Вы-то остались, — подбоченилась официантка. — Может, это у вас игры такие, откуда мне знать! Они не заплатили, — это относилось уже к менеджеру.

— Полицию вызывать будем? — без особого энтузиазма спросил тот.

Я в задумчивости покусала губу. Шут с ней, с сумкой. Мне она все равно никогда не нравилась. Денег в сумке было мало — на чашку кофе и такси. Жалко было новенького телефона, купленного на честно накопленные заработки.

А еще ключи! А вдруг Бастиан решил меня ограбить? Но я громко фыркнула, сразу отогнав эту мысль. Он ведь не знает, где я живу. К тому же никогда не слышала о знаменитых музыкантах, которые на досуге воруют чужие сумки, а потом грабят квартиры их обладательниц.

— Деньги были в сумке, — пояснила я ожидавшему ответа менеджеру. — Разрешите мне сделать несколько звонков.

Менеджер кивнул, и мы вернулись в его кабинет. Я несколько раз набрала номера мамы и отца, но все было бесполезно — ни она, ни он не отвечали. Я даже позвонила в магазин, хотя отец так поздно никогда в нем задерживался, но тщетно. После десятой попытки менеджеру надоело наблюдать за мной, и он протянул руку за трубкой.

— Просто вымойте посуду и пол в основном зале, и я спишу долг. Вам повезло, что заказ был не на большую сумму, — вздохнув, сказал он.

Я кивнула, размышляя о своем везении, и послушно поплелась за ним на кухню.

Спустя два с половиной часа, оплакивая свой маникюр, насквозь пропахнув едой и средством для мытья посуды, я вышла на пустынную улицу, смутно представляя, как буду добираться до дома.

Можно, конечно, дождаться, когда отец приедет открывать магазин или начнет работать редакция, чтобы занять денег на такси. Но я отбросила эту мысль. За то время, пока я сражалась с грязными тарелками, я так накрутила себя, что была в бешенстве. Именно злость придала мне силы.

Решив, что доберусь до дома пешком, я бодро двинулась по проспекту. Туфли на шпильках громко стучали по мостовой. Плюнув на все, я сняла их и пошла босиком. Хорошо еще, что в этом году снег рано растаял, и дождя нет. Хотя мостовая неприятно холодила ноги, я продолжала идти.

Квартира, в которой я жила с родителями, располагалась в историческом здании неподалеку от центра. Если ехать на автобусе, расстояние небольшое, а вот если идешь пешком — довольно чувствительно для ног.

Быстро шагая, я размышляла о том, как буду действовать. Сначала я приду домой и приму душ. Неизвестно, какую дрянь можно подцепить, разгуливая босиком, пусть и в колготках. Потом я выпью огромную чашку кофе. А лучше две. А затем найду организаторов концерта и устрою им такую головомойку, что они горько пожалеют о своем решении привезти в наш город это органное дарование!

После я, конечно же, найду самого Бастиана и настучу прямо по его красивой физиономии. Да так сильно, что отобью у него всю охоту брать без спроса чужие вещи.