Неожиданно свет в зале погас, лишь орган желтым пятном сиял в мерцании свечей. Публика тихонько охнула от неожиданности, а я почувствовала, как по коже поползли мурашки.

Когда музыкант наконец коснулся клавиш органа, зал наполнился необыкновенной красоты звуками. Я изумленно замерла. Даже не представляла, что из этого инструмента можно извлечь столь щемящие аккорды.

Я прикрыла глаза, отчасти наслаждаясь переливами музыки, отчасти, чтобы не пялиться на мускулистую спину музыканта. Не будучи специалистом в этой области, я все же понимала, с каким мастерством и отдачей он играет. Музыка трогала какие-то струны внутри, и мне хотелось то разрыдаться от тоски, сквозившей в ней, то рассмеяться без особой на то причины.

Я вздрогнула, когда концерт неожиданно подошел к концу. Бастиан встал, поклонился публике, принял шикарные букеты от пытавшихся ненароком пощупать его поклонниц и скрылся за сценой.

— Я пошла, пока прыткие дамочки меня не опередили, — краешком рта сказала я, вскакивая со своего места и прокручивая в голове вопросы для интервью.

— Туфли! — крикнула мама.

— А? — до меня с опозданием дошло, что я чуть не убежала босиком, позабыв про туфли, которые сняла во время концерта. Пришлось вернуться и втиснуть ноги в узкие лодочки.

— Будь осторожна, — мама порывисто обняла меня и добавила нечто совсем уж странное, глядя позади меня: — Следи за ней!

— Ма, ты чего? — подозрительно спросила я. — Он же музыкант, а не маньяк. И за кем я должна следить?

— Влад, наверное, уже приехал, я просила его встретить меня после концерта. Увидимся вечером, — вместо ответа сказала она. — Звони, если вдруг…

Я перестала понимать, что происходит, и лишь вопросительно приподняла брови.

— Неважно, не обращай на меня внимания.

Мама махнула рукой и поспешно направилась к выходу. Я пожала плечами. Творческая натура, что еще скажешь. Когда мама пишет свои картины, она вообще способна разговаривать сама с собой. В этом ее пикантная особенность, как любит говорить отец.

Помахав пресс-картой перед глазами охранника, я прошла за кулисы и занесла кулак, чтобы постучать в дверь гримерки маэстро. Сердце бешено колотилось, а во рту пересохло.

Поверить невозможно, что сейчас я смогу близко увидеть этого красавца. В голове была звенящая пустота. Я же все вопросы позабыла! Что там обычно спрашивают во время интервью? Так, стоп! Я профессионал, в конце концов, я справлюсь! Интересно, как я выгляжу? Я принялась копаться в сумке, пытаясь отыскать зеркальце и посмотреть, все ли у меня в порядке с макияжем. Вечернюю сумку я покупать не стала, а пошла со своей, хотя мама и кричала, что с этим «мешком», как она выразилась, и в новом платье я выгляжу как «колхоз на выезде». Но я только отмахнулась от нее, потому что хоть сумка и смотрелась не слишком новой, зато была вместительной и удобной.

Я лихорадочно перекапывала содержимое сумки, но руки так тряслись, что она упала на пол, и содержимое веером разлетелось перед гримеркой. Со мной всегда так! Неуклюжесть мое второе имя!

Я присела на корточки и принялась поспешно сгребать рассыпавшееся: блокнот, диктофон, несколько ручек, помада, пудреница, упаковка бумажных платочков, таблетки от простуды, маникюрные ножницы, пилочка для ногтей, ключи. Так, а это еще что?

— Вот дерьмо! — вскрикнула я, и в этот момент дверь гримерки открылась.

Бастиан повел взглядом с высоты своего роста и, заметив меня, ползающую на коленях у двери, изумленно приподнял одну бровь.

— Ой, простите!

— Это, кажется, ваше? — Бастиан присел рядом и, подняв упаковку шуршащих конвертиков, протянул мне, старательно скрывая улыбку. Я поспешно выхватила у него ленту и запихала в сумочку.