Человек не должен знать часа своей смерти, — думала она озадаченно. А тут ещё и место смерти известно.

Засада, — вертелась девушка, устраиваясь на сиденье удобнее. Что-то же на мосту в Ингольштадте произойдёт. Погибнут люди.

Не верилось, что нельзя предотвратить трагедию. Наташа обязательно что-нибудь придумает. Можно предупредить водителя, чтобы был внимательнее, снизил скорость или вовсе поехал в объезд. А пока…

Она опустила спинку сиденья. Заснуть не удастся, но полудрёма её тоже устроит.

В салон поступал прохладный воздух. Люся, всё разъяснив и ответив на немногочисленные вопросы, заняла место рядом с водителем и затихла. Погас свет. Пассажирский салон наполнился едва слышным утробным гудением мотора и релаксирующей музыкой. То, что нужно для недоспавших туристов, собравшихся с наибольшим комфортом проскочить часть территории Беларуси до границы с Польшей.

Услышав над собой громкий шёпот, а затем и возмущённый собачий визг, девушка открыла глаза.

— Простите, пожалуйста, — Роза Львовна одной рукой держалась за подлокотник кресла, а второй пыталась ухватить Мисси поперёк тела. — Не слышала, как она соскочила с моих колен.

И Наташа не слышала, как собака прыгнула на соседнее сиденье и устроилась рядом с ней на отдых.

— Не трогайте, пусть остаётся, — опустила она ладонь на короткую шелковистую шёрстку на загривке крохи. Погладила, и та лизнула её шершавым язычком по тыльной стороне ладони.

С тех пор так и повелось. Днём Мисси перебегала от одного туриста к другому, Люсю откровенно игнорировала, у водительского кресла долго не задерживалась: чихала и скребла пол задними лапами, закапывая бяку, а Михая не переносила на дух, облаивая того при любом удобном случае.

Он скалился и рычал на неё в ответ:

— Грр, щас-с тебя съем, — и потирал ладони в предвкушении, от чего собака лаяла пуще прежнего.

Но спать Мисси приходила к Наташе. Обнюхивала чехол сиденья, смешно морщила носик-пуговку, показывая мелкие острые зубки, вертелась вокруг своей оси и плюхалась на бочок, собираясь провести часы отдыха в обществе полюбившейся попутчицы.

***

Замок Кайзербург как и Нюрнберг впечатлил своей архитектурой. Городская стена протяжённостью около пяти километров и сто двадцать массивных башен на ней, рвы, казематы — всё было призвано уберечь замок от нападений и разрушений. Нюрнберг за свою историю ни разу не был взят в осаду, и тем более взят штурмом, не считая его завоевания войсками союзников в апреле 1945 года, когда крепостные башни и стены были основательно повреждены.

Группа поднялась на смотровую площадку замка. Как на ладони перед туристами раскинулся Нюрнберг. Черепичные крыши старых зданий за день накалились от солнца. Неровными видимыми волнами над ними дрожал сухой горячий воздух.

Надвинув соломенную шляпу на лоб и спрятав глаза за тёмными стёклами очков, Наташа обмахивалась купленным журналом для вязания. Плотный, глянцевый, он хорошо справлялся бы с ролью веера, если бы воздух был чуть прохладнее. Нагнетаемый ветерок не приносил решительно никакого облегчения.

Журнал был куплен для Татьяны. Она не знала немецкого языка, но один из самых востребованных немецких изданий для рукодельниц был снабжён иллюстрациями и подробными схемами вязания спицами и крючком. На полке над сиденьем лежали ещё два журнала для рукодельниц — с популярными вышивками и выкройками мягкой игрушки, так любимыми Таней. Там же обитал конструктор Лего «Космодром», купленный для Сёмки в Праге.

— Будешь? — услышала позади себя Наташа.

Глянув на протянутую жестяную банку «Швепса» в каплях влаги, отрицательно качнула головой.