Малейший шорох заставлял волка вздрагивать, напрягаться, а потом вскакивать и занимать угрожающую позу. Я не сразу поняла, а когда поняла, что это он МЕНЯ так защищает, успокоилась и, пристроившись прямо на земле рядом со страшным монстром, прижавшись к его теплому боку, спокойно заснула! 

     А проснулась... а проснулась лежа в объятиях обнаженного мужчины! Он то ли очень крепко спал, то ли был в забытьи. Это потом друзья одели его, трясясь от страха и отпрыгивая всякий раз, когда Дан шевелился! А он так и не проснулся! Я подсмеивалась над ними со стороны, грея в их котелке воду над костром. Но так, чтобы не заметили - чего доброго заставят меня это делать! 

     И старалась не думать.... да забыть не могла, как хорошо мне было лежать, прижатой к сильному мужскому телу! Засыпала я со страхом, а проснулась в твердой уверенности, что ОН мне точно ничего не сделает! Более того, я знала, что как нужно поступить!

    И когда он все-таки позволил осмотреть шею и я, опустившись на колени в траву рядом с ним, сидящим, прислонившись спиной к стволу дерева, осторожно отвела края развязанной тряпицы, не смогла сдержать удивленный вздох - на месте рваной раны остался едва заметный шрам! 

     - Что там? Затянулось всё, да?

     Он пытался посмотреть себе на шею, смешно скосив глаза. И был при этом совсем не страшный, а очень даже симпатичный - кареглазый, темноволосый, загорелый, с подвижными, легко выдающими его настроение и мысли, бровями. 

    - Затянулось, на-адо же-е, - удивленно протянула я. - Не болит?

     - Нет. Ничего не болит совершенно! И есть хочется! Чем там у вас пахнет так вкусно? 

     Он улыбался, но улыбка была такая грустная-прегрустная, будто бы голову занимали другие, вовсе не смешные мысли. 

    - Твои друзья дали мне мясо, а я обваляла его в мелко порубленной душице и диком чесноке, а потом на камне, положенном в костёр запекла. Там и для тебя осталось.

    Я легко запомнила, как зовут друзей Дана, несмотря на чужие, редко использовавшиеся в нашем княжестве, имена. 

    Томила - высокий, с широченными плечами, с небольшой бородкой на лице, был улыбчив и молчалив. Необычно смотрелись вместе его голубые, как небо глаза и темные волосы. Утром именно он изловил в лесу лошадей, успокаивал, чистил и поил их. И за водой к лесному ручью для того, чтобы обмыть кровь с Дана, пошел тоже он.

    Некрас, вопреки своему неблагозвучному имени, был приятным молодым парнем. Кудрявый, смуглый, с живыми пытливыми глазами. Невысокий, юркий, подвижный, первым делом с утра он занялся костром, а потом, оружием. И так упорно, с наслаждением чистил мечи, поправлял стрелы, точил ножи, что сразу было видно, чем именно в отряде обычно занимался он.

     А вот Горан рано утром ушел в лес и спустя совсем немного времени, принес упитанного серого зайца, которого я и приготовила. Он был больше всех похож на радимичей своими золотыми кудрями и голубыми глазами. Такие парни часто встречались в наших землях, разве что красоты подобной той, которой был наделен этот молодой мужчина, никто на моей памяти не имел. 

      - Как же вкусно! Восхитительно!

    Свежевымытый Дан ел мясо, приготовленное мной, и нахваливал, отрывая кусочки руками, но аккуратно, не пачкая при этом лица. Остальные воины столпились рядом, открыто радуясь его выздоровлению, с опаской расспрашивали и рассказывали друг другу подробности вчерашнего происшествия. И хоть одеты все четверо были примерно одинаково, да все ж таки я видела, что Дан отличается от других и манерой разговора, и аккуратностью своей.