А день напоминал, что сегодня каждый человек возьмет от жизни что-то свое. И что почти все возьмут больше, чем достанется мне. Зато я получу то, чего не будет ни у кого.

Ночь была вопросом, день – ответом. Смыкая веки перед сном, я отправлялась на поиски света далекой звезды. И я летала – каждую ночь. Я росла, Малика расправляла крылья все шире и увереннее. Метатрон больше не произносил ни слова. Он и так дал мне больше подсказок, чем получают другие.

А днем я сверяла свое состояние с тем, что чувствовала вчера. Если ничего не менялось, то я понимала, что сделала недостаточно. Значит, нужно было что-то переосмыслить, или же поубавить амбиций. Просто смириться. Но как смириться, если бегемот постоянно рядом? Постоянно смотрит…

Да. Именно в тот день меня словно кто-то взял за шиворот и хорошенько встряхнул.

Я сидела на подоконнике с отвратительным настроением, настраиваясь на перемену погоды. Затылок у меня заткнет за пояс любой барометр. При перепадах давления голова начинает раскалываться, особенно на затылке, куда пришелся удар.

Так вот, я сидела и тихо депрессировала. Все это не зря, думала я. И удар, и Темнота. Даже если Темноте не нужна я сама, но она ведь для кого-то существует, да? И в мире каждый день разбивают очередную голову. Значит, это кому-нибудь нужно? Должен же быть смысл во всем этом.

Я искала его. Искала каждый раз, когда у меня было свободное время.

Свободное время?

Я что, стала занятым человеком?

Далекая звезда ласково подмигнула мне из Темноты. Крылышки на спине дернулись.

Кто-то нарисовал улыбку на моем лице, я вполне оценила работу художника.

Во как! А смысл существования все время был рядом.

Метатрон, ты моя бегемоха!..

* * *

И только когда я стала дни любить больше, чем ночи, я поняла, что жизнь налаживается.

Наверное, в этом и была основная проблема. Жизнь в Темноте была не пустой и не скучной. Любое внешнее впечатление усиливалось во много раз, а при их отсутствии источником впечатлений становилась я сама. Но все это было бы чудесно только для зрячей Алексы. Не могу представить, как это раньше я находила время для скуки. С обоими здоровыми глазами! И скучать?! Дергаться из-за проблем, которые имели свойство исчезать самостоятельно? Да, мне казалось, что проблемы были величиной с Вселенную. И так было на самом деле. Просто для меня мир казался намного меньше размером, чем кажется сейчас. Наверное, для любого человека мир велик настолько, насколько велики его текущие проблемы.

Как-то я попробовала поговорить с Боженой на эту тему. Она внимательно выслушала, конечно.

– Алька, – сказала она устало. – Мой мир – это ты. Будешь мелкой – мне будет тесно. Хочешь для меня свободы – стань великой.

Боже, как все просто!

Вы не подумайте, будто я стараюсь рассказать вам в точности, каково мне было. Это бесполезно, к тому же я не настолько жестокая.

Я не могу передать вам мир, в котором жила, и вы тоже этого не познаете, просто походив с повязкой на глазах. Даже если вас при этом хватит на несколько лет, вы будете постоянно помнить, что можете в любой момент эту повязку снять.

И не думайте, что ко мне эта повязка приклеилась намертво – нет. Ее на мне просто не было.

Вот и вся разница.

* * *

Я проколола бровь. Приблизительно выяснила, как это будет выглядеть. И правильно, а то уже казалась сама себе слишком однообразной, и начинала думать, что никогда не повзрослею. Хотела еще проколоть язык, но стало боязно, и я передумала. А то было бы так классно во сне стрекотать серьгой по зубам.

Хотелось внешних изменений. Я люблю наряжаться. Гардероб обновляли каждый раз, когда случалось попасть на толкучку. Оденешься во все новое и красивое, и на улицу. Понимаете, я очень хорошо чувствую взгляды и заложенный в них посыл. Приятно общаться с людьми на более высоком уровне, чем слова. На словах у меня получалось не очень хорошо. А так выйдем с Женькой в коротких юбках и дарим ослепительные улыбки. Да, я каждое утро чищу зубы. И еще не ношу чулки, никогда. Точнее, уже лет пять. Позвольте не объяснять, почему.