Тархан-городец совсем не походил на другие городцы и веси и жил другим обычаем. Жители Веденецкой волости лет сто назад переселились сюда из Северской земли по воле хазар, ее владык. В то время все чаще стали ходить торговые обозы с северных рек, пробираясь к южному морю в поисках серебряных шелягов, а на волоках между притоками Десны и Дона кто-то должен был указывать верный путь – где по реке, а где и по суше, чтобы спрямить петлю русла и сократить путь на день-другой. Нужны были люди перетаскивать лодьи и грузы, помогать с починкой и припасами, охранять. Переселяться пришлось тем, кто на старом месте задолжал сборщикам дани либо еще как-то провинился, но иные пошли и добровольно, привлеченные возможностью заработать серебра. В память о том вся волость получила название Веденецкой – от слова «веденцы», то есть переселенцы, те, кого привели. Новые места веденцам поначалу не слишком понравились: здесь было холоднее, земли хуже, урожаи меньше, вокруг сплошные леса вместо привычной лесостепи. Но постепенно освоились, научились строить жилье, не опущенное в яму, как «земляные избы» в старых местах, а наоборот, поднятое на подклеты.

Жизнь на берегу «реки серебра», текущей на север из далеких бохмитских стран, давала и свои преимущества. Здесь было не то, что в иной чащобе, где за всю жизнь и не увидишь ни одного чужого человека и ни одной вещи, сделанной не своими же руками. Всякий год мимо ходили гости из хазар, итильских булгар, буртасов, северян с Дона, русов с юга и севера, из черемис. Из хазарских городов на Дону и Итиле торговые люди пробирались через реку Шат на Упу, с нее на Оку, на Жиздру – ее западный приток, а оттуда тоже через волоки попадали на Болву и верховья Десны, прямой дорогой ведущей к Днепру. Купцы от киевских князей той же дорогой путешествовали в обратном направлении, с запада на восток. И тот, кто владел землями между Жиздрой и Шатом, мог открыть или закрыть ворота между западной частью мира и восточной. «Хозяином дома» был хазарской каган (либо бек Аарон, как сейчас), но воеводы и жители Веденецкой волости служили ему привратниками и немало тем гордились.

Здесь легко было повидать или даже купить удивительные товары со всех концов света, научиться чему-то новому. На волоках таскали лодьи жители Секирина, Борятина и Изрога – это были большие села близ рек. Честов, Светомль и Брегамиров находились на старинных голядских городцах за валом и рвом, как и сам Тархан-городец, и в них стояли гостиные дворы для ночлега. Однако надобность в услугах для купцов возникала два-три раза в лето, а в остальное время жители пахали землю и растили хлеб, как их деды в Северской земле. В Изрог свозили излишки зерна: его хранили в житных ямах близ реки и торговали, снабжая проезжающие дружины.

Но Тархан-городец, сердце и глава Веденецкой волости, был не таков. Поначалу там сел со своим родом Хазар-Тархан – под этим именем он вошел в местные предания, – который и привел на Упу первые северянские роды. У него была дружина из двух десятков паттаров[10], а здесь он набрал столько же славянских отроков и их обучил верховой езде. Сам Хазар-Тархан умер всего на третью зиму, но его отроки взяли себе жен у других веденцов, и Тархан-городец наполнился людьми.

При жизни третьего поколения на Упу пришли однажды люди из Полянской земли, варяги, что нанимались к тамошнему князю Аскольду для похода на греков. Поход сложился удачно, взяли хорошую добычу, но в придачу Аскольд, чтобы помириться с греками, позволил себя крестить вместе с дружиной. Ульфаст, один из вождей того войска, креститься отказался, да и после завершения похода стал не нужен. С десятком верных людей он отправился искать службы у кагана, но до Итиля не дошел и нанялся к Ентимеру, тогдашнему воеводе. Лет через десять, после смерти Ентимера, Ульфаст возглавил дружину и всю Веденецкую волость. Теперь двенадцать семей возводили свой род к тем варягам, в том числе Ярдар – внук Ульфаста, и Хастен. В воинских родах Тархан-городца, предпочитавших родниться между собой, смешалась хазарская, славянская и варяжская кровь, но разговаривали здесь по-славянски. Кто-то понимал по-хазарски, кто-то по-варяжски, но славянский уже был родным языком для всех. Так же перемешались и их имена: многие были названы в честь основателей рода, но Ольрад, сын «хазарской» семьи, был назван по русу – дедову побратиму.