– Что-то ты для Голландии мало проблем поднял, – встрял Макс. – Еще мы должны посетить знаменитый на всю Европу Музей секса и квартал красных фонарей.

– Как скажешь, фотограф, – добродушно сказал Лелик, которого виски настроило на миролюбивый лад. – Будут тебе и красные фонари, и музей. Только веди себя хорошо.

– Я кушать хочу, – неожиданно объявил Макс.

– Ты всегда хочешь кушать, – сказал Лелик. – Не бывает промежутков времени, когда ты бы не хотел кушать. Поэтому на будущее я тебя прошу не ставить нас в известность о позывах твоего организма. Кушать мы будем тогда, когда я дам команду.

Макс ничего не ответил на эту оскорбительную тираду, а только завозился на заднем сиденье «ауди».

– Вот возится, – сказал Лелик. – Все сиденья сейчас протрет своей задницей.

Макс затих.

– Ну ты его прям запинал совсем, – укоризненно сказал Славик. – Нельзя так.

– Эх, Славик, – вздохнул Лелик. – Где теперь те глубоко наивные люди, которые думали, что Макса кто-то может запинать? Царствие им небесное, – и Лелик неумело перекрестился.

– Короче, – сказал Славик, – куда штурманить-то?

– В Голландию, – твердо сказал Лелик. – Едем в Голландию, не останавливаясь. Ночевать будем в каком-нибудь голландском городке на границе. Утром выспимся, спокойно позавтракаем и отправимся в Амстердам, чтобы начать оттягиваться прямо с обеда.

– План выглядит привлекательно, – согласился Славик. – А ужинать где будем?

– Где-нибудь по пути, – отмахнулся Лелик. – Это же не Россия. На каждой заправке есть классный кабачок с самообслуживанием.

Славик достал карту и начал ее внимательно изучать. Лелик снова завел машину и поехал, высматривая указатели на Бельгию и Голландию. С указателями в Европе было все в порядке, поэтому уже где-то через двадцать минут они выезжали из Франкфурта в нужном направлении…

Первые полчаса Лелик ехал очень нервно и в разговоры не вступал. В России он привык быстро ездить по левой полосе на своей хотя и старенькой, но все еще весьма шустрой «Хонде», но здесь таких джигитов было – пруд пруди. В Москве Лелик постоянно матерился на недотепистых водителей, загораживающих ему путь, но здесь, в Европе, Лелик казался чужим на этом празднике жизни, потому что скорость движения по самой левой полосе автобана составляла примерно 180 километров в час и Лелику приходилось довольно сильно напрягаться, чтобы не выпадать из общего потока и никому не мешать.

Можно было, конечно, спокойно перестроиться правее и ехать с меньшей скоростью, однако в Лелике взыграло самолюбие, и он решил, что ни под каким видом никому не уступит дорогу, чего бы это ему ни стоило. Однако где-то через полчаса он уже привык к здешним скоростям и перестал напрягаться. Дело в том, что автобан был прекрасно рассчитан на быстрое передвижение и там, в отличие от российских дорог, по пути не попадались ямы, колдобины, забытые дорожные заграждения и открытые люки колодцев. А если же где-то что-то было не так, то водителей начинали предупреждать специальными знаками и световыми указателями чуть ли не за несколько километров.

Так что Лелик, видя, что движение с такой высокой скоростью не несет никаких неожиданностей, перестал напрягаться и расслабился настолько, что даже закурил. Славик и Макс, увидев эту умиротворяющую картину, шумно вздохнули и тоже закурили. Но через две минуты Лелик понял, что курение в три горла внутри машины изрядно затрудняет навигацию, потому что из-за пелены дыма дорога становится еле различимой.

– Внимание, – сказал Лелик друзьям. – Отныне курить будем по очереди. Я уже и так еду, как в подбитом танке: сквозь дым ни черта не видно. Приоритет, разумеется, у водителя. То есть сначала я курю, а когда мне не хочется, тогда Славик.