«Не было подковы, лошадь захромала», – любил напевать дедушка, работая в саду. Песенка о нарастающих проблемах. Как бы все не усугубить?

– Да, кофе. – Тони прервал поток ее мыслей.

По-прежнему прикрываясь простыней, она потянулась к телефону и заказала в номер самый большой кофейник крепкого черного кофе. И пирожные. Их явно подают в президентских апартаментах. Сама-то Отэм не могла бы позволить себе выпечку.

А Тони мог.

Вчера их выгнали из казино, где она работала.

Если он женился на ней из-за денег, пусть разочаруется. Ее разобрал такой смех, что она покатывалась по постели, прижимая ко рту простыню.

Тони бросил на нее недоуменный взгляд, а она хихикала все сильнее. Давно она не творила таких нелепостей. После Робби. Приятно, она по-прежнему способна на безумные экспромты.

Однако неожиданный муж недоумевал.

– Прости, – она вытерла глаза уголком простыни, превратившись в панду от потекшей туши, – просто ситуация забавная. Я работаю в Вегасе больше года, и за это время секса у меня не было. Даже на ночь. Но вдруг появился ты, и вот я замужем!

От выражения его лица смех застрял у нее в горле. Не смущение или дискомфорт, нет. Настоящий ужас!

– Ты же знаешь, что подобный брак можно аннулировать. – Отэм пыталась его обнадежить. – Это же Лас-Вегас, здесь такое постоянно. Должна быть возможность прекращения брака по пьяни.

– Нет, если брак завершен.

Его руки, скользящие вверх по ее бокам, обхватывают ее груди, соски ноют под его ладонями. Его поцелуй, когда он скользнул внутрь, заполняя ее… Такие острые и свежие воспоминания. И так отвлекают.

– Да, мы завершили его. – Она старалась скрыть раздражение в голосе.

Как он может не помнить? Пусть в состоянии опьянения, это лучший секс в ее жизни. Может, она ставила слишком низкую планку раньше?

Отэм моргнула, когда часть его ужаса передалась ей. Она ведь полагала, что у него нет полной картины, но похоже, он вообще ничего не помнит.

– Тони, что ты помнишь о прошлой ночи и о том, почему мы поженились?

Он наконец встретился с ней взглядом, его темно-синие глаза были абсолютно серьезными.

– Абсолютно ничего.

В дверь постучали. Прибыли кофе и пирожные. Ужас в ярко-зеленых глазах Отэм стал больше, чем мог вынести Тони. Думала ли она, что они полюбили друг друга с первого взгляда? Боже, он надеялся, что нет.

Но она, очевидно, помнила и точно знала, чего ждет от этого союза. Если денег, что ж, он расплатится. Если его титула… Ну, тут все сложнее.

Тони накинул халат и открыл дверь. Дав носильщику чаевые, вкатил в спальню тележку и обнаружил, что Отэм сидит, скрестив ноги, на кровати, надев второй пушистый белый халат.

Они могли бы позавтракать в главной комнате люкса, где есть диваны и столы, а из окна открывается потрясающий вид на главную улицу и горы. Но что-то в этой ситуации заставило Тони ограничиться спальней. Во всяком случае, пока он во всем не разберется.

Хоть бы Финн не пришел сейчас.

Он сел не на кровать рядом с ней, а в мягкое кресло у окна.

– Ты ничего не помнишь, – повторила Отэм.

– Я помню, как пошел на последнюю ночь в Вегасе.

Тони налил кофе и протянул ей, попытался отвести взгляд от ее распахнувшегося халата. Они сколько угодно могут быть женаты, но это не дает ему права глазеть.

– Этот парень ударил тебя сильнее, чем я думала, – пробормотала Отэм.

Она пила кофе, выглядела очень юной, но Тони знал, что юность не равнозначна наивности и честности.

– Ты не помнишь казино?

Он покачал головой: «Не помню».

– Там я работаю. Работала.

– Ты говоришь в прошедшем времени. Это из-за меня?