Глаза на миг округлились. Я отвела взгляд, выдержала пару ударов сердца, выдохнула и вновь поглядела на него:
– И много уже у вас, то есть у тебя, таких содержанок с детьми?
20
– Я не избалован потомством, – невозмутимо ответил Генри, сохраняя добродушную улыбку. – Мне никто пока не подарил наследника. Не повезло…
Я чувствовала, что за его словами скрывается большая боль, но Генри продолжал держаться веселым и добрым. Только вот брови его немного вздрогнули от сопротивления воспоминаниям.
– Сочувствую… – прошептала я.
Мне было жаль, искренне жаль, что Генрих, такой чудесный мужчина, был несчастлив в личной жизни.
– Всё хорошо, – улыбнулся паладин.
Серые глаза его озарились лучистым светом, совершенно меня покорив.
Генри убрал трубку обратно в коробку и положил руку мне за спину. Я оказалась в кольце его согревающего нежного объятия. Аромат вербены снова окутал меня.
Хотелось развернуться к нему лицом и уже, наконец, самой обнять его, но я всё ещё слишком волновалась. Возможно, в глубине души надеялась, что ничего не случится: он отпустит меня и правда обо мне так и останется тайной.
Но видит Пресветлая Дева, как я устала жить в неведении. Лучше пусть всё случится, хочу знать, кто я: зачарованная или нет?! И если да, то… то убегать не буду.
Генри коснулся носом моего виска и легонько потёрся.
– Так вкусно пахнешь…
Неуловимые прикосновения губ, словно взмахи крыльев бабочки, запорхали на шее. И я, как растаявшая глупышка в руках опытного любовника, сама подставила ему ключицу, прикрыв глаза от наслаждения.
Слишком приятно… Так приятно, что совсем не страшно… Я готова отдать жизнь за правду, за Генри. Пусть всё случится!
Горячее дыхание мужчины опалило кожу.
Мои плечи задрожали от предвкушения, и Генри сильнее сжал ладонь, успокаивая.
– Не бойся, моя прекрасная светлая леди… Посмотри на меня.
Генри застыл, дожидаясь моего взгляда. Я подняла ресницы и увидела его тёмные, горящие страстью глаза. В них было всё! Одним взглядом он забрал меня у меня самой. Тот, по кому так тосковало сердце, был сейчас рядом.
Пусть всё случится!
Я подалась вперёд и приникла к его раскрытым, блестящим горячей влагой губам.
Генри крепко обнял за талию, притянул к себе. Я позволила себе запустить пальцы ему в волосы и сжать кулачки, чтобы он никуда не делся. Генри довольно улыбнулся. Видно, ему было непросто найти расположение ко мне, холодной и неподатливой. Но теперь он радовался победе. И я радовалась вместе с ним.
Мы целовались жадно и долго, изучая друг друга и требуя. Он очень хорошо целовался. И я, к своему удивлению, не была робкой.
Прошла вечность, прежде чем мы оторвались друг от друга, набираясь воздуха. Генри любовался, глядя на меня, и щёки от его взгляда краснели всё сильнее и сильнее. Он потянулся к волосам и, вынув заколки, распустил причёску.
– Какая ты красивая, моя огненная леди…
Он вновь потянулся к губам. Мы поцеловались. Но в этот раз недолго. Генри поднял меня на руки и двинулся к лестнице.
Заколки Альбы остались на диване, как и деньги. Я не взяла. Не хотела за деньги.
Несмотря на раскол хранилища, Генри нёс меня по ступеням легко, совсем не ощущая веса. Я крепко держалась за его плечи и шею, с упоением исследуя крепкие бугорки горячего тела и отдаваясь предвкушению сладостной любви.
Не важно, что ждёт меня на утро, я хочу провести эту ночь с желанным мужчиной. Хочу провести ночь с Генри.
Прохлада пустой спальни и холодные простыни в спальне вмиг остудили тело и голову. Пока Генри скидывал с себя одежду, я сжалась от волнения, сведя ноги вместе.