- Пипушистика зовут Ржавый.

- Ржавый?

- Ну, а какой он? – вопросительно вскинул брови хозяин.

- Действительно, - кивнула я согласно, вновь приглядевшись к рыжему солнечному коту. – Ржавый.

13. Глава 13. Матвей

Ещё около часа назад она неподдельно радовалась унитазу, а сейчас скромно стоит и смотрит в окно, как выпускница института благородных девиц.

Осанку держит, не удивлюсь, если думает по-французски. Что-то типа «лямур пердю». Поэтично…

Обняла себя за талию, воняет на всю кухню дымом и следит за тем, как этот самый дым вылетает из трубы её дома.

И Ржавый, какого-то хрена, не отходит от неё. Трогать себя не даёт, но и с подоконника не сходит.

- Может, тебе что-нибудь из моих шмоток дать? – спросил я, когда эта молчанка надоела.

- Зачем мне ваша одежда? – обратила она внимание серо-голубых глаз на меня.

- Постирать и погладить, - шутка оказалась воспринята буквально и в штыки. – Ты воняешь на весь мой дом, как копченая курочка.

В ответ я услышал жалобный вой желудка. И явно не своего.

Глаза девчонки испуганно расширились. Она поспешила теснее обнять себя за талию, будто таким образом могла заглушить голодные вопли своего организма.

- Простите, - выронила она приглушенно. – Вы так вкусно говорите.

Неожиданно для самого себя хохотнул. Подошёл к холодильнику и открыл его пошире, чтобы девчонка могла увидеть содержимое и при желании попросить всё, что захочет. Мне, в принципе, не жалко. Судя по её фигуре, ест она не больше хомяка, у которого не тянутся щёки, и держит себя в ежовых рукавицах.

Голодными глазами, как загипнотизированная, Соня смотрела на полку, которая полностью была занята йогуртами разных вкусов.

Да, я, тридцатитрёхлетняя детина, большой любитель йогуртов. За раз могу умять четыре стаканчика.

- Выбирай любой, - кивнул я в холодильник.

- Спасибо, Матвей. Но я скоро вернусь к себе и поем.

- К себе ты вернёшься не раньше заката. У тебя там до сих пор дышать нечем. И-то не факт, что вечером станет лучше. Возможно, придётся искать ночлег.

- Ночлег? – длинные ресницы дрогнули в ужасе.

- Ночлег, - пришлось самому достать первый попавшийся йогурт, прихватить ложечку и поставить перед гостьей на край стола. – Перекуси пока. Сейчас суп сварим.

- Я не умею.

- Под «сварим» я имел в виду только себя. Ты можешь и дальше смотреть в окно. Сразу после того, как перекусишь, разумеется.

С опаской, но Соня села за стол и, взяв ложечку, придвинула к себе стаканчик йогурта.

Я решил не тратить время и не смущать девчонку своим вниманием. Поэтому вынул из холодильника потрошеную тушку домашнего петуха, положил её на разделочную доску и достал большой мясной нож.

Поднял взгляд и увидел ужас в серо-голубых глазах. Девчонка забыла о чувстве голода и о том, что собралась сдохнуть от скромности в задымленном доме. Сейчас она смотрела только на большой нож в моей руке и, сжимая белеющими пальцами чайную ложечку, скорее всего, молилась где-то глубоко внутри себя.

- Кстати, - произнес я, демонстративно коснувшись лезвия ножа подушечкой большого пальца. – Тебе уже говорили, почему меня Зэком называют?

14. Глава 14

Я только что познала весь сакральный смысл фразы, услышанной в автобусе по пути в эту деревню: «Очко от страха сжалось так, что иголка не пролезет».

По ощущениям, именно это со мной и произошло именно сейчас.

Матвей, как в фильмах про серийных убийц, поглаживал лезвие огромного ножа. Я ни на секунду не усомнилась в том, что лезвие острое.

Взгляд тёмных глаз с ножа плавно перетек на меня. Сжимая в руке чайную ложечку, я понимала, что она – единственное доступное мне оружие. Больше ничего у меня нет.