— Да! Молоко — это отличный источник белка и кальция! Молоко все решает.

С начбезом почему-то не страшно. У него, несмотря на внушительную фигуру, добрые глаза. Мне кажется, он ответственный работник и, если надо, лично раскидает по углам десяток бандитов.

И я встаю. Иду за ним вниз. И, как это ни странно, пью молоко. С места за столом, действительно видно розовую дверь Киры.

— А из окна к ней не могут забраться?

— Могут. Но я все контролирую, — Показывает мне телефон, картинка на экране которого разделена на четыре части.

Наш дом со всех сторон.

— Ваши телевизоры.

— Точно. Еще молока? — Наливает из бутылки, и я почему-то пью, как будто и в самом деле успокаивает.

— Ваш муж подъехал. Я рад. Теперь вам не будет страшно.

Вздрагиваю. И вправду, на одном из квадратов экрана появляется блестящий «ламборгини» моего супруга. Спокойствие, которое я только что обрела, как рукой снимает.

Давид забирает телефон и отходит от меня подальше.

— Ну как вы тут, мои хорошие?! — Влетает в дверь Богдан и, не разуваясь, буквально кидается ко мне.

Зажмуриваюсь от стука брошенных на стол ключей.

— Мы нормально. Извини, ты мог бы узнать об этом раньше, если бы я ответила твоей секретарше, которую ты попросил мне позвонить.

Давид тихо самоликвидируется из кухни, а Богдан, кивнув ему, опирается двумя руками на столешницу. Вздыхает. Ему тяжело.

— Я не просил ее звонить, — проговаривает медленно, почти по слогам. — Я собирался закончить дела и приехать сам.

— Не просил? Однако она набрала. Выходит, не слушается тебя твоя кобылка? — встречаюсь с черными глазами мужа.

Он тут же заводится. Я вижу, как пульсирует жилка на его крупной смуглой шее. Он красивый мужик, этого не отнять. Даже злится эффектно и притягательно.

— Милая. Я устал. Сегодня был адский день. Давай просто продолжим жить. Мы едва не потеряли дочь, я хочу, чтобы все у нас было хорошо, я люблю Киру, люблю тебя, я…

Дальше я слушать не желаю и, сорвавшись с места, случайно роняю стул и опрокидываю стакан с молоком. Белое пятно растекается по темной деревянной поверхности.

Не вытерев, пулей взлетаю наверх. Скорость сбавляю, лишь оказавшись у двери детской. Аккуратно приоткрываю ее. И, проскользнув в комнату, тускло освещенную ночником-жуком, ложусь на детскую кроватку. Рядом со своей доченькой.

7. Глава 7

Просыпаюсь от света, слепящего глаза. Сразу не получается рассмотреть, кто конкретно вошел в детскую. Понимаю, что это либо муж, либо начбез. На какую-то секунду пугаюсь, представляя, что мог прийти кто-то чужой. Но верю, что Замятин никого не пропустит. Он похож на настоящего человека, который слов на ветер не бросает. А может, мне хочется так думать, потому что он спас нашу дочь.

— Ну как она? — узнаю голос мужа, это он вошел к нам с Кирой, пустив в комнату прохладный воздух.

Сделав несколько шагов, садится рядом со мной на корточки. Я все так же лежу на краешке детской кровати. Как это ни удивительно, дочка спокойно спит.

На Катаеве только лишь простые спортивные штаны. Он обнажен по пояс. Богдан, проявляя заботу и нежность, поднимает руку и гладит меня по голове. У него тяжелая, большая ладонь. Это, когда-то привычное, ощущение сейчас словно дикость. Мы слишком отдалились. Раньше меня умиляли его неожиданные проявления нежности. В эти моменты сердце замирало и переставало биться. Сейчас я и сама не понимаю, что чувствую. Я так сильно сбилась с пути.

Вроде бы это мой муж — родной, дорогой сердцу, но тут же вспоминается секретарша и ее звонок мне. Ее новая машина... И все остальные факты.