– Поцелуя захотел?

Руки дрожали, когда кинжал царапал его кожу. В горле стало сухо, губы покрылись корочкой.

– Лучше с жабой целоваться, чем с тобой, – выговорила медленно и раздельно. – А теперь руки прочь.

Я надеялась, что моя просьба прозвучала доходчиво, но муженёк не торопился убирать ладонь с поясницы. Вид у него был какой-то шальной. Он дышал тяжело и медленно, прижимался грудной клеткой к моей груди, и я чувствовала каждый вдох.

И выдох. И снова вдох.

– Ну же, я жду.

Ладонь, стискивающая рукоять кинжала, вспотела и стала скользкой. Капелька крови скользнула по лезвию и упала ему за воротник. Сердце отсчитывало мгновения, с удивлением я поняла, что ноющая боль в магических жилах стала потихоньку слабеть. Как будто южанин, касаясь меня, забирал её себе.

– Чьё кольцо ты носишь? – внезапно спросил он, выуживая цепочку из-под одежды.

Рука дёрнулась, порезав его ещё сильнее, но Фрид этого даже не заметил. В сердцах я метнула кинжал вниз.

– Это кольцо любимого человека!

Нервная, тягуче-сладкая атмосфера развеялась. Он отпустил меня так резко, что я покачнулась, но, быстро восстановив равновесие, спрыгнула на песок. Кожа шеи зудела и чесалась, я непроизвольно коснулась её и вздрогнула – на пальцах была кровь.

Фрид быстро развернул меня к себе и глухо выругался, потом произнёс, пристально разглядывая мою царапину:

– Так вот, как это работает!

– Проверил? Молодец.

Я тоже догадывалась, что наши раны или другие увечья будут повторять друг друга. Если до этого момента оставалась крошечная надежда, что ритуал получился неполным, то сейчас она благополучно скончалась. Добраться бы до долины Анг живыми и без происшествий. Хальфовы твари явно не оставят нас в покое!

Пока я, нахмурившись, воображала самые мрачные картины, Фрид успел коснуться моей шеи пальцами. А потом поднёс их к губам и слизнул кровь.

– Больно? – спросил, пристально вглядываясь мне в лицо. – На мне-то всё как на собаке заживает, а у тебя кожа нежная.

Не выдержав, я запрокинула голову и рассмеялась.

– Человек, который хотел разворотить мне рёбра и вытащить сердце, волнуется из-за жалкой царапины?

– Ты теперь моя супруга, Фарди, – последовал ответ, а следом – усмешка. – Стараюсь о тебе заботиться.

– Лучше о себе позаботься! Кстати… – я сощурилась, наступая на него. – ...как-как ты меня назвал?

– Фарди, – он просто пожал плечами, будто ничего особенного не произошло. – А что?

– Что за глупое прозвище? Даже дома меня называли Данна, но никак не Фарди.

Ещё и имя сокращать моё начал! Что за невыносимый… муж. А он, тем временем, продолжал:

– Фарди на одном из диалектов Этьюрдана означает виноград.

Горло будто что-то сдавило, и я покраснела, наверное, до корней волос.

– Я тебе не еда. Ещё раз так меня назовёшь, останешься без мужского достоинства.

Южанина моя угроза ничуть не испугала. Я поняла, что он несёт всё, что в голову взбредёт, не стоит обращать внимание на его провокации. Впрочем, чем я лучше? Мне всё время хочется его поддеть, ну просто распирает. Я и правда никогда не болтала так много и не по делу, как с заклятым муженьком.

Даже пропустила тот момент, когда солнце утонуло в океане, и нас окутал густой сумрак. Туман клубился под ногами, а чёрные камни казались притаившимися чудищами.

– А ты страшна в гневе, княжна Ангабельд, – заметил он. – Может, проведём перед сном небольшой поединок? И ты расскажешь, как тебе удалось подружиться с моим огнём.

Не успела я опомниться и возразить, как Фрид засветил в ладони пламя и швырнул его на песок. Жидкий огонь окольцевал меня змеёй, язычки затанцевали на уровне бёдер. Я оказалась в ловушке!