Теперь же передо мной был автор этих высоколитературных произведений. Признаться, я ожидала увидеть взрослого, наглого продажного писаку, а тут доморощенный талант, у которого явственно бурчит в животе.
– Говоришь, братишка есть. Сколько же ему?
– Семь, – буркнул талант.
– Как думаешь, ему на пользу пойдет чтение твоих произведений? Он будет гордиться тобой?
– Да вы что!? Это не для детей вовсе! – возмутился юный гений.
– Так кто же тебя надоумил? Денег дал, да? Много?
Гений утер нос. Тоскливо посмотрел в окно.
– Хорошо. Мне некогда ждать пока ты созреешь. Отправишься в камеру.
– Нет! Нет! Брат один дома, голодный!
– Что ж ты о нем не думал, когда писал эту дрянь? Плевать тебе на брата!
Через пять минут слез, соплей и торопливых признаний Ринальдо получил приметы заказчика и тут же вышел раздать указания.
– Ну что ж, усмехнулась я. – За братом присмотрят. Теплую и сухую камеру обеспечат. Бумаги и карандашей дадут. Попробуй сочинить что-то более достойное. Если мне понравится – я подумаю, что с тобой сделать, юное дарование. Талант – это великий дар, не трать его так глупо. Если ты ни на что не способен, кроме пасквилей – брата усыновят приличные люди, ты его никогда не увидишь. Зачем ему брат, за которого ему будет стыдно. Учти, на виселицу ты уже насочинял, твой приговор только отложен.
Ринальдо укоризненно на меня посмотрел. Я подняла бровь. Ну да, манипулировать людьми приходится. Шантажировать, принуждать, использовать, а как иначе? У меня авторов нет! Детских книг нет! Если для мальчиков есть хотя бы описания путешествий, то для девочек одни молитвенники и советы по рукоделию.
Для простонародья – сборники жутких сказок о мертвецах и оборотнях. Самые безобидные – о хитрых обманщиках, получающих подлостью и предательством полцарства и прекрасную принцессу. А как принцесса-то была рада получить беспринципного неумытого простолюдина в мужья! Как прикажете внедрять чистые идеалы в людей, вытаскивать хорошие качества, если с детства одна грязь, боль, кровь и обман?
Мне надо воспитывать детей на идеалах благородства, дружбы и любви к своей стране. И укреплять веру в добрую, справедливую королеву. Вести жесткий контроль за экономикой и тщательное отслеживание информации, достигающей населения. Народ должен быть сыт, весел и счастлив. К сожалению, с уже сформировавшимся обликом развратной и похотливой королевы бороться поздно. Ну что ж, это не самое худшее, хуже было бы, если б мне приписывали поднятие нежити или каннибализм. А сладострастие… что ж, этот порок привычный, он всем понятен. Значит, надо использовать это на пользу: конкурировать за внимание королевы станут многие, и не самые худшие лэрды, прошу учесть.
Пока что я собственноручно занималась своим пиаром, писала небольшие пьески для уличных представлений, стишки и песенки. И я, как никто другой, понимала, что любовь народа надо тщательно пестовать и заботливо формировать. Будет любовь народа – черта лысого меня граф Штернблум с трона спихнет. Я на этом троне красивее смотрюсь.
Глава 8
– Был первый муж богат и глуп, свою жену не удержал
Хей-хо-хей, поди её поймай!
Второй же муж имел гарем, и это нравилось не всем,
Хей-хо-хей, поди её поймай!
А третий муж бесплодным был, не жаль, что голову сложил,
Хей-хо-хей, поди её поймай!
И лишь четвертый в цель попал, стране надежду даровал.
Хей-хо-хей, а он её поймал!
– Хорошо, распечатать и всем бродячим труппам раздать текст с нотами. Пусть поют, – распорядилась я, потерев виски.
– Вероника, зачем эта гадость? – Ромео покинул листок вверх и, поймав, смял его. – Это так грубо!