Она задумалась.

- Если бы мы спешили спасти умирающего, подобное неподобающее передвижение было бы допустимым. - Начала она. - Но...

- Но если мы сейчас не доедем скорее до замка, помощь будет нужна уже нам. - Закончила я. И, вообще, я видела много наездниц на дороге.

И монахиня выдохнула. А потом, махнув через окошко, подозвала к карете нашего гвардейца. С трудом подбирая слова, сестра Даяна спросила, могли бы мы продолжить путешествие верхом.

На что гвардеец, радостно улыбнувшись, сказал:

- Мы давно хотели вам это предложить, только...

И так стало понятно, что гвардейцы побоялись праведного гнева настоятельницы монастыря. Но она гневаться и не планировала, поэтому ее и меня, вслед за ней, подсадили на коней за спинами наездников И мы помчались вперёд, оставляя позади себя бесконечный ряд карет.

Но, на что мы с настоятельницей напросились по собственной недальновидности, я поняла очень скоро. И очень пожалела, что сейчас не сижу на подушке в карете, которая осталась далеко позади нас..

Во-первых, нас подсадили боком за спинами наездников. И мы сидели не в седле, а на твердых спинах лошадей. Во-вторых, обхватить за талию сидящего впереди мужчину было бы очень неприлично, поэтому держаться приходилось за заднюю луку седла. В-третьих, упереть ноги было не во что, ведь стремя прилагается только к седлу. И как при таких условиях езды и при сильной тряске я не оказалась размазанной по дороге, лично для меня оказалось чудом, почти что магической загадкой.

Но добрались мы до замка ещё до наступления ночи. Могли бы доехать и раньше, но вся дорога была забита каретами, которые уже не могли двинуться с мест. И прекрасные, очень нарядные, аристократки сидели, распахнув окна карет. А мы проскакали мимо них по полю.

Но доехав до замка, добраться по дороге до парадных ворот не было никакой возможности. Поэтому гвардейцы провели нас к входным дверям через скрытую калитку, где-то на боковой стене.

Но и у входных дверей самого замка стояла очередь. Дверь перегораживали четверо гвардейцев. Они принимали от посетителей карточки и вежливо разворачивали их к воротам.

Как только наш сопровождающий сказал дежурному, что привезли нас по личному повелению графа Хартман, нам вызвали дворецкого.

Лайонел подтвердил, что граф дожидается меня и настоятельницу, и только потом нас пропустили в замок.

- Вас осадили, Лайонел, - шутливо сказала я дворецкому.

А он, утерев испарину со лба, ответил:

- Это худший день в моей жизни. Вроде аристократы, а ведут себя, как бездомные в очереди за бесплатным хлебом. - И бросил на настоятельницу настороженный взгляд.

Но сестра Даяна сейчас была поглощена своими страданиями. У меня тоже сильно болела спина, ноги, пространство между ними и еще и руки. К тому же у меня потихоньку усиливалась боль в висках.

Заметив, что настоятельница замечание ему делать не собирается, Лайонел, понизив голос, сказал:

- Леди Лиса, у меня к вам небольшая просьба.

Я приготовилась его слушать и сразу же отказывать. Ведь я вряд ли в чем-либо смогу ему помочь, если уже завтра или даже сегодня отправлюсь в монастырь. А если смогу уговорить графа вернуть меня домой, то, тем более, в дела служащих его замка я не смогу вмешиваться.

- Леди Лиса, скажите, пожалуйста, графу Хартман, что его книги я передал вам по вашему приказу. Если бы я знал, что граф жив, ни за что не стал бы касаться личных вещей его сиятельства. Но вам, леди Лиса, нужны были книги именно о магии?

Вот эту просьбу я могла выполнить, что я дворецкому и пообещала.

Так за разговором мы дошли до двери в конце коридора на третьем этаже замка.