Расставшись с Оливией после смерти Анни, Пол снял жилье недалеко от редакции. Он написал Оливии длинное письмо, извинялся, говорил, что не может разобраться в своих чувствах. Он понимал, что не может теперь получить Анни, но общение с ней показало ему, чего ему не хватало в отношениях с Оливией. Самоуважение, которое Оливия собирала по крохам, долго лелеяла, разлетелось в пух и прах после того, как она прочитала послание мужа.

Следующие несколько месяцев они изредка виделись, когда Пол заезжал, чтобы забрать что-то из вещей. Одежду, инструменты, компьютер. Оливия не сводила глаз с его рук, когда он заворачивал, паковал, увязывал, выносил. Она скучала по его прикосновениям и даже начала ходить раз в неделю на массаж, только бы ощущать чьи-то руки на своей коже.

Пол вел себя дружелюбно, изредка даже улыбался, когда говорил с ней. Оливия цеплялась за это, надеялась, что его улыбка означает, что для них еще не все потеряно, что ей удастся восстановить их отношения, но Пол ни разу не дал ей для этого возможности. Он никогда не задерживался в доме дольше, чем требовалось, если не считать единственного вечера в апреле. Тогда Оливия забыла о стыдливости и упросила его остаться. Он неохотно согласился, а потом она едва не умерла, увидев чувство сожаления в его глазах.

Что стало с человеком, за которого она выходила замуж, который написал томик стихов, посвященных ей, помог справиться с прошлым, заставил ее впервые за долгие годы почувствовать себя в безопасности? Когда-то Пол занимался с ней любовью так, словно не мог представить никого другого на ее месте. Тот Пол еще не встретился с Анни О’Нил.

Оливия хотела, чтобы тот, прежний, Пол вернулся. Она нуждалась в нем.

И вот теперь она стояла у окна в гостиной, спиной к зияющим пустым местам, которые предстояло чем-то заполнить, и смотрела, как мебельный фургон исчезает за дюнами. Они сотни раз занимались любовью, но почему силы природы помогли ей забеременеть именно в ту апрельскую ночь?

Она вдруг почувствовала, как растерянность сменяется решимостью. Как и в комнате у нее за спиной, в ней самой тоже были пустые места. Она заполнит их теми качествами, которые привлекли мужа к Анни. Но сначала ей необходимо узнать, что это были за качества. Она поддалась мгновенному импульсу, пошла работать в приют для женщин. Ничто не остановит ее, она выяснит, чего ей не хватает. Она должна признать очевидное. Одержимость Пола, которую он испытывал к Анни О’Нил, стала ее собственной.

Алек проснулся, прижимая к щеке старенькую зеленую футболку Анни. Эта привычка появилась у него после смерти жены. Днем она казалась абсурдной ему самому, но ночью он ничего не мог с собой поделать. Анни надевала футболку, когда по утрам отправлялась на пробежку, и майка давно выгорела и износилась. Но когда Алек вернулся из больницы в ту Рождественскую ночь, футболка лежала на стороне Анни на их большой кровати, прикрытой лоскутным одеялом, которое им подарили на свадьбу. В те ночи, когда Алеку все-таки удавалось заснуть, он засыпал в обнимку с футболкой.

Он раздал все вещи жены. Правда, сначала он предложил их дочери, но Лэйси скорчила недовольную гримасу. Она не желала это носить. А с футболкой Алек расстаться не мог. Он не стирал ее, и после всех этих месяцев она впитала его запах, утратив аромат Анни, но футболка все равно его успокаивала.

Этим утром ему предстояло присутствовать на заседании комитета по спасению маяка, поэтому Алек побрился. При этом он старался не смотреть на свое отражение. Ему не нравилось, как изменилось его лицо.