- Если и отмечали, то не говорили, - помотал головой Кавальери.

История была необычной, и Лавинию разобрало любопытство и некий азарт: неужели она не сможет справиться? Конечно, в опере она понимает немногим больше, чем в виноделии, но ведь всегда можно спросить! Главное, знать, что именно спрашивать…

- Во сколько начинается сегодняшний спектакль?

- В восемь.

- То есть, ещё час-полтора вы можете мне посвятить, господин суперинтендант?

Кавальери только махнул рукой.

- Синьора Редфилд, да если есть хоть какая-то надежда на то, что вы поможете, я готов сутки за вами следом ходить и сам лично амулеты подавать! В конце концов, для спектакля от меня личное присутствие не требуется, не вышел из меня певец.

При этих словах кот неожиданно спрыгнул со стола, потянулся сперва передними, потом задними лапами, подошёл к выходу и негромко мурлыкнул.

- Ну вот, синьор Бартоло решил сопровождать вас, - суперинтендант открыл дверь.

Склад находился на чердаке здания театра. Они поднялись по узкой лестнице на два пролёта, спустились на один, прошли по запутанным изгибающимся коридорам и снова поднялись.

- Здание несколько раз перестраивалось, - с извиняющейся улыбкой Кавальери развёл руками. – После второго пожара, когда сгорело и несколько соседних домов, синьор N. решил купить те площадки и сильно расширил театр. Но центральную часть и правое крыло тогда огонь не затронул, и их оставили в былом виде. Поэтому, сами понимаете, мало кто может пройти здесь и не заблудиться.

- Понимаю, - кивнула Лавиния. – А сколько в «Ла Фениче» постоянных работников?

- Ну-у… - толстяк остановился, запыхавшись, и принялся загибать пальцы. – Оркестр, это сорок музыкантов. Хор, пока десять мужских голосов и двенадцать женских, но будет больше, мы развиваемся. Костюмеры, декораторы, художники, осветители… тут по-разному, от пятидесяти и больше. Сейчас семьдесят два, но у нас и спектакли каждый день… Много, синьора.

- А певцы только приглашённые?

- Обычно да. Иногда кто-то из хора вдруг выбивается в солисты, но это нечасто бывает. Традиционно солисты, дирижёр, постановщик – это гастролёры.

- И насколько загодя вы составляете план постановок?

- За три года, синьора. Такие звёзды, как тот же Оттоленги, расписывают свою жизнь на много месяцев вперёд…

Обсуждая всё это, они поднялись по металлическим ступеням винтовой лестницы к обитой железом двери, на которой висел слегка поржавевший замок размером с мужской ботинок. Суперинтендант извлёк из кармана соответствующих габаритов ключ, вставил его в скважину и не без скрипа повернул.

Пока синьор Кавальери разыскивал обманное кресло, Лавиния разглядывала странные предметы, отправленные сюда на покой: части декораций, вроде нарисованной на листе картона стилизованной яблони или почти настоящей крепостной стены, поломанную мебель, сундуки и коробки. На удивление, пыли почти не было, и она с одобрением подумала, что на бытовых амулетах здесь не экономят.

«Зато видимо, пытались экономить на противопожарных!» – ехидно добавил внутренний голос.

- Ага, вот оно! – раздался голос суперинтенданта откуда-то из дальнего угла. – Синьора коммандер, как вам удобнее – чтобы я принёс это кресло к вам, или вы сюда подойдёте?

- Подойду, стойте на месте.

- Да, синьора. Бартоло вас проводит.

И в самом деле, серый кот тут же возник у её ног, коротко мяукнул и повёл извилистой дорожкой меж заброшенными свидетельствами былых оперных триумфов.

На что похоже кресло без спинки?

На пуфик с ручками, совершенно бессмысленный предмет.

Осмотрев то место, где крепилась бесславно погибшая спинка, Лавиния хмыкнула: