Кристина молча потупила взор. Нет, совсем не от стыда или смущения. Она старательно отыгрывала выбранную заранее роль.

– Варвара, в чем дело? – Отчим шагнул вперед, оказавшись как раз между нами. – Что происходит? – Светлые брови сошлись на переносице, выражая гнев. – Будь добра объяснить нам всем. – Обернулся к застывшему на пороге совершенно растерянному Луневу. – И представь нам своего… спутника…

– Добрый день, – коротко кивнул тот, оглядывая собравшихся.

Посмотрела на отчима снизу вверх, покачала головой:

– Ох, что ты, Андрей, я не такая быстрая, как твоя дочь. Егор – всего лишь мой коллега.

Мужчина недовольно зыркнул на дочь.

– О чем она, Кристина?

Сестрица, заламывая руки, бросилась к нему:

– Понимаешь, папа, – обернулась, подошла и взяла за руку мачеху, – мама… – затем жертвенно опустила взгляд в пол, – представляю, как все это выглядит. Нам очень не хотелось огорчать Варю, но все так получилось… – Едва не выдавила слезу. – Мы с Альбертом любим друг друга. – Всхлипнула, поправляя излишне откровенный вырез платья, и нахально сверкнула в мою сторону хитрыми глазами. – Прости, что поступаю так с тобой, сестра, но мы хотим быть вместе. Думаю, ты должна знать, что я всегда была честна с тобой и стала с ним встречаться только после того, как вы расстались.

Приложив руку к груди, спросила:

– Через сколько? – Не смогла сдержать усмешки. – Часа два-то хоть прошло с нашего расставания? А? Или когда вы с ним снюхались? Скажи-ка мне честно.

Кристина потрясла головой и сделала шаг в мою сторону:

– Варвара, ты вправе злиться, я тебя понимаю…

Отличное выступление. Но на «Оскара» не тянет. Ох, не тянет.

– Да Бог с вами, будьте счастливы. – Отмахнулась и повернулась к Андрею. – Я пришла поговорить о другом. Мы с мамой сейчас уйдем. Вместе. Даю вам двое суток, чтобы вы собрали свои вещи и покинули наш дом. – С видом победителя подошла к маме, взяла за руку и потянула за собой. – Не бойся, мама, пойдем. – Почувствовала сопротивление и вдруг остановилась. Повернулась к ней. – Ты должна знать, что этот человек кормит тебя сильнейшим снотворным, я нашла таблетки в твоей комнате, отправила на экспертизу и только что получила результаты. – Она смотрела непонимающе, испуганно, потерянно. Я до боли свела челюсти и процедила в сторону отчима. – Это уголовно наказуемое деяние. Так что отпираться не стоит, ты намеревался угробил мою мать!

– Варвара! – Тонкие губы сомкнулись в прямую линию. – Как ты смеешь! После всего, что я для тебя сделал! – Он угрожающе сверкнул глазами, преградил нам путь и вытянул вперед ладонь, предлагая жене взяться за нее. – Иди сюда, Наталия!

Его грудь вздымалась так высоко, что выражала внутреннее кипение взбешенного человека больше, чем непроницаемое до сих пор лицо.

– Убери от нее свои руки! – Прошипела, заметив, что Лунев мнется в двух шагах от нас, решая, не пора ли ему вмешаться.

– Варвара, думаю, тебе стоит сейчас замолчать, чтобы и дальше не выглядеть глупо. – Легкая полуулыбка коснулась уголков рта Андрея. – Снотворное прописал Наталии ее врач, она принимает его из-за расстройств сна и, заметь, совершенно добровольно. Стоило для начала это уточнить. А этот концерт, что ты здесь устроила…

Мне не хватало воздуха. Казалось, вот-вот взорвусь от бешенства, глядя на его самодовольную ухмылку.

– Это – правда, дочка, – вдруг донеслось из-за плеча.

Тихо, едва различимо, несмело.

Обернулась, наклонилась над ее ухом, сжала крепче дрожащую ладонь:

– Пойдем, мама, тебе больше не нужно бояться этого… тирана. – Перешла на шепот. – Пойдем со мной? – Заглянула в ее наполненные до краев страхом глаза и спросила уже громче. – Или хочешь, останемся здесь, пусть он выметается?