“Твою мать, Василевская! Это он! Отец моего ребёнка!”

Я кругами по комнате ходила, пытаясь хоть немного успокоиться. Просматривала статьи про сложнейшие операции, проводимые моим первым мужчиной и раз за разом вспоминала наши разговоры. Что-то про друидов обсуждали, но ничего про клапаны и пороки сердца! 

“Он предлагает встретиться, — писала Алина. — Не хочешь поговорить с ним о случившемся?”

Я хотела поговорить о будущем. На кольцо и свадьбу не рассчитывала, но не могла не рассказать мужчине, что у него будет ребёнок. 

“Давай, завтра утром как раз к врачу схожу. Выясню наверняка, беременна ли”. 

Свидание втроём тоже назначили на завтра. Ох и насыщенный же день получится!

Утром я делала УЗИ, сдавала анализы и молилась, чтобы оба теста оказались бракованными. Нет, я ничего не имела против детей. Но и в страшном сне не могла представить, что первенца рожу от человека, которого видела один раз.

“Сегодня увидишь снова,” — успокаивала я себя мысленно, нервничая, потому что врач молчала слишком долго. Вообще после новости о профессии горе-папаши спокойно смотреть на докторов я уже не могла.  

— Беременность 4-5 недель, — наконец обрадовала меня Лидия Михайловна. — Плодное яйцо в матке, эмбрион есть. Поздравляю.

— Спасибо, — мрачно кивнула я и положила ладонь на живот. Яйцо есть, класс, через восемь месяцев снесу его. А потом что? Покупать коляску, ползунки, кроватку? Синюю или розовую.  — А это мальчик или девочка? 

— Ну я же не оракул, — она улыбнулась. — Пока рано говорить о поле. 

Значит, есть время найти у кого бы по бартеру выменять крутые детские шмоточки. 

Я снова поблагодарила врача, отписалась Алине и поехала на казнь. Мама уже должна была вернуться со школы. А поговорить лучше сначала с ней. Тогда она подготовит к новостям папу, и шансы пережить грозу сильно возрастут. 

Мама сидела на нашей старой кухоньке, обложившись какими-то бумажками. Всегда удивлялась, почему у учителей летом остается работа. Учебные планы, программы и чёрт знает, что ещё. 

— Ма, нам надо поговорить, — с порога заявила я. — Отложи, пожалуйста, документы. Это важно.

— Важнее проверки из министерства? — уточнила она, поправляя очки на переносице. Я была не настроена на шутки, после посещения врача до сих пор поколачивало. — Вижу, что важнее. Ну-ка садись. Я ромашку заварю. Неужели, Васька, паразит, опять объявился?

— Нет, Васька женится на следующей неделе, — отмахнулась я. — Не надо ромашки. Я сейчас струшу, пока ты её заваривать будешь. 

Мама не успела встать, только освободила стол и зажгла плиту под чайником. Благо, дотянуться можно было, просто развернувшись. 

— Ну что такого произошло? — она устало вздохнула. — Ты меня такими вступлениями в гроб загонишь. 

Ох, мамочка, не вступлениями. Ох, не вступлениями! 

— Помнишь, несколько недель назад я у Алины на ночь оставалась? — закинула я удочку. Учитель со стажем тридцать лет кивнула, уже предчувствуя, что продолжение будет не из приятных. — Я была не у Василевской, мам. А у мужчины. 

Она медленно выдохнула, расслабляя напряжённые плечи. 

— Ты уже взрослая девочка и имеешь право на личную жизнь, — пробормотала мама. — Хотя я предпочла бы сначала познакомиться с твоим новым молодым человеком. Да и предупреждать нужно, мало ли что?

— Он не мой молодой человек. Я его видела всего один раз. Слишком много выпила в тот вечер, — я зажмурилась. Щёки пылали, а сердце колотилось как бешеное. Большего стыда я никогда в жизни не испытывала. Проще было бы пройтись по Москва-Сити обнажённой, чем признаться родной матери, что её дочка лишилась девственности по-пьяни. — Мам, я беременна.