- Это вы все устроили! Я видел!

- Он развалил нашего герцога! – крикнул один из тех юношей, что наблюдали за мной, когда я заряжал посох.

Толпа, обтекая повозку, начала подступать ко мне.

- Извините, - сказал я, пятясь к постаменту. – Но это не я развалил вашего герцога.

- А кто его разваливал?! – гневно вопросил здоровяк в берете.

- А конь в пальто! Сам он раскрошился от старости! – парировал я, став на выступ постамента.

- Как от старости?! – завопил дряхлый старичок из толпы. – Мы видели, как вы влезали на памятник, а потом что-то делали своей палкой!

- Я тебе сейчас в лоб дам этой палкой, умник остроглазый! – я пригрозил ему посохом и громко, чтобы снять все недоразумения объявил: - Господа, еще раз объясняю: памятник был очень старым…

- Да, но теперь нет никакого! – заметил кто-то с истерическим визгом.

- Очень старым, - спокойно продолжил я. – Он давно нуждался в ремонте. И вот мы здесь именно для этого по специальному заданию муниципалитета. В общем, работы проводим по восстановлению нашего дорогого герцога Сура Пориза. Сам граф Конфуз Пико нас направил, - для убедительности соврал я. – По случаю предстоящих торжеств граф Пико решил сделать подарок городу – заменить старый памятник великому Поризу, на новый из бронзы и серебра! – выдержал торжественную паузу и решил: уж врать, так врать: - Глаза его будут чистыми изумрудами! А пуговицы на мундире золотыми! Да восславим щедрость нашего графа Конфуза Пико! Ура, товарищи!

- О-о! – по толпе прокатился изумленный вздох.

- Ура! – крикнула Рябинина, пытаясь завести толпу.

- Ко дню Юнии Благословенной герцогу новый памятник?! – воскликнула пожилая особа в зеленом капоре.

- Из бронзы и серебра? – с сомнением спросил здоровяк в берете.

- Да! Из наилучшей шиуванской бронзы и чистейшего серебра! Еще и глаза изумрудные вставят! – подтвердил я. - Не будем же мы скупиться, чтобы увековечить память нашего победоносного героя!

- Слава графу Конфузу Пико! – раздалось из толпы. – Пико слава!

- Ура, товарищи! – не унималась Элсирика. Похоже именно так выражался ее нервный срыв.

- Слава, – подтвердил я, спускаясь с постамента, и распорядился, поманив пальцем здоровяка поначалу попортившего мне нервы. – Ну-ка берите это вот, - я указал на палицу, рукоять которой сжимал кулак великого Сура, - и несите к нашей повозке.

- Зачем? – не понял тот.

- А затем. Для образца. По этой штуке будет отливаться новая статуя.

- А-а! – он с радостью бросился исполнять. Кряхтя, поднял каменное орудие и понес за мной к повозке.

Народ почтительно расступался передо мной. Некоторые спрашивали:

- А скоро? Скоро новый памятник будет?

- В литейной уже плавится металл. Кипят котлы. В огне и славе рождается светлый образ Сура Пориза, - уверенно отвечал я, шагая к повозке.

- Сюда кладите, - указал я здоровяку на пол нашего экипажа. – Дереванш, поднимите ноги!

- А? – архивариус весь затрясся и никак не мог совладать с собой, но все-таки ноги кое-как поднял.

Каменная булава тяжело легла на хлипкий деревянный пол.

Элсирика же, взирала на меня глазами змеи, которой прищемили хвост. Едва я устроился на сидении, она взвизгнула, вцепившись в плечо кучера:

- Гони!

И повозка тронулась по брусчатке сквозь расступающуюся толпу.

2. Глава 2

- Господин Блатомир, - простонал кенесиец, когда мы отъехали от площади достаточно далеко. – Я из-за вас чуть не погиб. У меня сердце остановилось.

- Не брешите, сердечный друг, - я достал из кармана сигарету и с удовольствием закурил. – Если бы оно у вас остановилось, то вы бы сейчас говорили не со мной, а с Юнией Небесной.