Его глаза лихорадочно блеснули, и он легко прикоснулся к тыльной стороне ладони Окары. Не понимая, что ему от нее надо, напуганная его напором, девушка отдернула руку. Молодой ворк грустно улыбнулся и, отступив, смешался с толпой.

Вслед за другом и Кефилл пожелал удалиться. Предложив матери локоть, он повел ее к ожидающей их гондоле. Ни брат, ни мать не удостоили Окару даже прощальным взглядом. Кое-кто из ворков двинулся за ними, но большинство осталось, чтобы не пропустить ни мига унизительной сцены. От их невежества хотелось провалиться под землю, но Окара старалась не давать лишних поводов для пересудов. Перебьются.

Девушка прикоснулась к локтю главы семейства и тихо попросила:

— Прошу, отвези меня домой.

— У тебя больше нет дома,— негромко ответил отец и во всеуслышание прокричал:— У семьи Тоберон отныне нет дочери по имени Окара! Мои законные наследники Кеона и Кефилл.

Отречение ударило больнее плети. Но и этого ворку Тоберону оказалось мало. Он обернулся, и его колючий взгляд будто пронзил девушку насквозь, лишая способности двигаться, дышать.

— Мама… — пролепетала она бессильно вслед удаляющейся воркории Тоберон. Но та даже не остановилась и не замедлила шаг.

“За что? За что Кеона поступила со мной так чудовищно?!”— в отчаянии недоумевала Окара. Сестра лишила ее всего, что для нее было дорого.

Гости наблюдали за происходящей на их глазах трагедией с азартом и нетерпением бедняков, которые дрались за ковригу хлеба. Толкаясь и пролезая вперед, ворки сужали круг, в центре которого стояла и смотрела вслед уходящему отцу Окара. Ей казалось, что стало нечем дышать. Она смотрела в горящие алчностью глаза гостей и понимала— они не примут ее обратно. Нет. Они просто не способны на прощение. Ее руками по репутации семьи Тоберон был нанесен сокрушительный удар. Скорее всего, отец понесет финансовые убытки, лишится партнеров, от него отвернутся друзья, но…

— Я ваша дочь,— беззвучно прошептала она, глядя на спины родных. Она не понимала, как можно с такой легкостью отречься от собственного ребенка. От своей крови и плоти.

Родители выбросили ее на улицу, как ненужного, надоевшего щенка. Да, она не обладала магией, но она могла удачно выйти замуж, на что и рассчитывал ворк Тоберон. А после того, как ее репутация была запятнана, он попросту забыл о существовании дочери. От матери вообще ничего не стоило ждать, она была равнодушна к своим детям. Воркорию Тоберон интересовала только она сама и ее благополучие.

На Окару смотрели со всех сторон совершенно чужие лица, которых она не узнавала. Привычный мир стал чужд, и ей не было в нем места.

— У меня все будет хорошо,— прошептала девушка и с усилием улыбнулась.

“Они обязательно будут целовать подол моего платья, вымаливая прощение, не будь я Окара Тоберон, изгнанная отцом и матерью!”— дала она себе зарок. Вот и цель.

Девушка огляделась и с высокомерием королевы сухо кивнула:

— Я особенная! Не зря меня выбрали жрецы.

Высоко подняв голову, она пошла сквозь расступающуюся толпу.

13. Глава 12.Ещё один шанс всё изменить

С просьбой доставить ее до имперской гавани Окаре пришлось обратиться к императорской обслуге, встречающей и провожающей гостей. Никто из знакомых не изъявил желания подбросить Окару, а самой напроситься к ним в попутчики не позволила гордость. Прислуга, безусловно знавшая о шатком положении девушки, не посмела ей отказать, дабы в будущем не впасть к ней в немилость. Они благоразумно верили, что с богатеями ни в чем нельзя быть уверенными наверняка, и от греха подальше выделили ей одну из своих гондол и мага-гондольера.