Кефилл, вычурно разодетый в светло-зеленые брюки и бледно-бирюзовый сюртук с голубой рубашкой, с триумфальной ухмылкой кивал знакомым. В пышном, цвета лазури, элегантном платье Кеона выглядела очаровательно, но даже вялая улыбка, конвульсивно исказившая ее губы, не придавала ей счастливый вид. Сестра выглядела подавленной.

Ощутив новые угрызения совести, под восхищенный шепот и завистливые взгляды Окара двинулась к храму. Мерцающий подол пышной юбки мягко шелестел по выложенной камнем дорожке. Красота платья девушку мало интересовала, она была поглощена встречей с женихом, которая ее страшила и одновременно приятно тревожила.

Глядя перед собой, держа спину прямо, она прошла к прямоугольной белокаменной двери. Скользнув взглядом по вырезанным на ней узорам, в растерянности оглянулась на наследного принца. Ей показалось, что друг Доара должен знать, как невесте бессмертного попасть внутрь. И она не ошиблась.

— Приложи ладонь к двери,— негромко велел Ирвик.

Окара последовала совету и прикоснулась к холодному камню. Прямоугольная глыба со скрежетом сместилась внутрь и отъехала в сторону. Полумрак храма разгонял дрожащий свет, который отбрасывали горящие факелы. Струйки дыма от шипящего пламени змеились по неровным выступам стен. Десятки зажженных свечей, красующихся в бронзовых напольных подсвечниках, наполняли воздух восковым удушливым запахом. Зависшие в воздухе старинные амулеты жрецов поблескивали в тусклом свете. В конце короткого коридора, у плоской каменной плиты, высилась облаченная в темный костюм фигура.

Треск пламени горящих факелов смешался с резким стрекотом трещоток. Эту пробирающую до дрожи в коленях какофонию сопровождало усиливающееся унылое завывание. Будто песнь ветра, предвещающего бурю.

Глубоко вздохнув, Окара решительно ступила под своды храма. Сделала несколько осторожных шажков, и каменная дверь за ее спиной с грохотом закрылась, отрезая путь назад.

— Надеюсь, никакие летучие мыши здесь не водятся,— пробормотала Окара. Она до безумия боялась грызунов, а эти жуткие на вид твари являлись не только мышами, но и в добавок летали.

Приподняв тяжелые юбки длинного платья и начхав на приличия, Окара помчалась к жениху. "Пусть думает, что мне не терпится обменяться клятвами", — бойко стуча каблучками по каменным плитам, решила она.

Волосы от бега немного разлохматились. Сдув с лица выбившуюся из прически прядь волос, Окара остановилась рядом с женихом.

— На что, простите, вы уставились?— сдержанно поинтересовалась она, в упор глядя в старческое лицо жреца.— Впервые видите невесту, мечтающую поскорее закончить свадебный обряд?

Старик стоял по другую сторону алтаря и с неодобрением взирал на девушку.

— Ваше преподобие, простите несдержанность моей невесты,— с покровительственной улыбкой проговорил Доар.

— Если это вас успокоит, я не каждый день выхожу замуж. Мне простительно нервничать,— с приличествующей моменту торжественностью в голосе заявила преподобному Окара и с облегчением перевела дыхание. С частью условностей было покончено— она стояла у алтаря, пора было переходить к главному.— Начинайте!— скомандовала она, чем явно позабавила Доара.

Губы бессмертного дрогнули в насмешливой улыбке.

— Я солидарен с невестой,— с легкой ехидцей признался он, и жрец, смиренно понурившись, возложил руки на алтарь.

Благодарная за неожиданную поддержку, Окара тепло улыбнулась.

— Я думаю, из вас выйдет прекрасный муж,— невольно вырвалось у нее.

— Я на это очень надеюсь,— мягким баритоном заверил ее бессмертный.