— Завтра вечером жрецы готовы назвать имя суженой бессмертного,— сдержанно проговорила Окара. Не удержавшись, она оглянулась и посмотрела на Доара. Он стоял на пристани в окружении ворков и свысока взирал на них.

— Возвращаемся домой. Надо готовиться к балу в императорском дворце,— решительно объявила Кеона и даже вызвала по такому случаю воронку портала, хоть та и отнимала много сил.

В замке тут же поднялся страшный переполох: горничные бегали из комнаты в комнату, показывая возбужденным сестрам рисунки модных платьев, которые рекомендовала им мать. Сама же она не могла уделить внимание дочерям, они и так молоды и красивы, а ей нужно постараться, чтобы выглядеть лучше своих подружек и по совместительству извечных соперниц. Поэтому в замок немедленно вызвали лучших знахарок с эликсирами, мазями и чудодейственными пиявками…

Отец заперся в кабинете и, вызывая подрядчиков, приказывал найти лучших швей, мастеров и ювелиров, чтобы семья Тоберонов не ударила в грязь лицом.

Вечером Окара рухнула на кровать прямо в одежде и почти не ощущала, как служанки раздевают ее, а утром безумие продолжилось с новой силой. До бала всего ничего, а столько нужно успеть! Время летело со скоростью гондолы торговца, спешащего продать лежалый товар.

6. Глава 5. Иногда маленькая ложь рождает большую и опасную

Время близилось к обеду, напряжение возрастало. Дверь с шумом распахнулась, и Окара радостно бросилась навстречу ворвавшейся в комнату горничной. Вырвав из ее рук разноцветный ворох платьев, нетерпеливо подбежала к огромному напольному зеркалу. Сбросила ткани на столик и воскликнула:

— Ну наконец-то!— Выдернула из охапки полупрозрачное, словно ажурная паутина, тончайшее кружево.— Смотри! Это же редчайшее Релесское шитье!

— Пять золотых за локоть!— благоговейно пролепетала горничная.— Ворк Кефилл необычайно щедр!

— Он необычайно честолюбив,— холодно заметила восседающая в мягком кресле Кеона.— Если мы будем одеты хоть на один золотой дешевле, чем жены и сестры его друзей, брат выбросится из окна.

— Не ворчи, Кеона,— одернула сестру Окара и весело улыбнулась ей:— Посмотри, какой красивый отрез Дожогейского шелка Кефилл для тебя купил. Яркий травянистый оттенок подчеркнет твои потрясающие изумрудные глаза. С этим нарядом они будут сиять еще ярче! Хочешь, прикажем модистке сделать вырез глубже?..

Окара приложила платье к себе и жестами показала, как именно предлагает его изменить.

— Не стоит беспокоиться обо мне, лучше подумай о себе. Бал сегодня вечером,— поднявшись, напомнила Кеона,— и твое платье до сих пор не готово, потому что ты не можешь выбрать для него кружево!— Она подошла и, скрестив руки на груди, иронично покосилась на Окару:— Швеи уже пальцы в кровь искололи для нашей матушки, так еще и ты заставляешь магичек работать на износ. Тебе то одно, то другое не нравится.

— Почему ты сегодня такая бука?— шутливо спросила Окара и, отложив платье, легонько дернула сестру за длинные распущенные волосы.— Тоскуешь о своем капитане, да? Признайся!

— Глупышка,— буркнула Кеона, но от внимательного взгляда Окары не укрылось, как порозовели щеки сестры.

— Мечтаешь, чтобы Оракул объявил тебя!— воскликнула Окара и, схватив руки сестры, закружилась вместе с ней по комнате. — Хочешь, чтобы ваши судьбы переплелись на веки вечные?!— Остановившись, она рассмеялась и хитро покосилась на слегка смущенную Кеону:— Представь! Мы в императорском дворце, нарядные и важные… Выходит Оракул, называет твое имя, и все гости смотрят на тебя! Неужели не хочешь в такой момент сиять ярче рубина на пальце твоего капитана? Нет, изумруда. Зеленый тебе больше идет.