– Привет, – буркнул Ленар в ответ. – Озадачен – это уж точно. А ты, видимо, опять не спал?

            – У меня был важный эксперимент. Я не мог покинуть лабораторию.

            – Ты довыделываешься, и Лена бросит тебя и уйдет к мужчине, который будет уделять ей больше внимания.

            По лицу Наэля пробежала судорога боли, и он отвернулся от нас, делая вид, что ему срочно нужно переставить какие-то пустые стекляшки.

            – Ну, может, учитывая, что очередной мой опыт провалился, так для нее и будет лучше, – голос Наэля был надтреснутым и сочился болью.

            Да что тут вообще вокруг происходит?

            – Мне жаль, – искренне сказал Ленар.

            – Мне тоже. Мне тоже… – покачал головой Наэль и развернулся ко мне, натягивая дежурную улыбку. – Ну что, не будем тебя попусту задерживать, Юля. Сегодня я только возьму анализ крови и мочи.

            – Вообще-то у меня к тебе есть вопросы, Наэль. И я бы хотела задать их наедине, – я покосилась на Ленара.

            – Ладно, пойду, прогуляюсь, – неожиданно без препирательств согласился Ленар и вышел.

            Наэль сел в свое кресло спиной ко мне, жестом предлагая мне сесть напротив.

            – Проводишь великие эксперименты, как какой-нибудь чокнутый профессор из старого фильма? – Я решила хоть как-то поддержать разговор, чтобы снять повисшее в воздухе напряжение.

            Наэль мне нравился. Он не был похож на инкуба в моем понимании.

            – Да, экспериментирую помаленьку, – слабо улыбнулся он и протянул мне руку в перчатке, предлагая дать свою.

            – Что, ищешь способ избавить всех инкубов от голода или вечной зависимости от секса, – попыталась пошутить я.

            – Ну, что-то в этом роде. Ищу способ продлевать жизнь и молодость нашим человеческим возлюбленным, чтобы они не покидали нас так быстро, – и он улыбнулся одними губами.

            В этой улыбке было столько скрытой боли и тоски, что у меня невольно свело желудок.

            – Для тебя это очень важно, ведь так? – Зачем я это спрашиваю?

            – Да, Юля. Для меня это очень-очень важно. У меня есть девушка… Любимая. Мы вместе уже пять лет. И каждый день глядя на нее, я понимаю, что наши часы идут по-разному. Если мои чуть движутся, то ее несутся с неумолимой скоростью. Каждый день я теряю ее по крупице. А я не знаю, как буду жить без нее. Она все для меня в этой жизни. Ее смысл и свет. Когда ее не станет, я буду все таким же молодым и полным сил, но все это больше не будет иметь смысла без нее. И поэтому я гнусь в лаборатории день и ночь. Я хочу найти способ передавать энергию от нас людям. Я верю, что должен быть способ.

            – Ты влюблен в человеческую девушку? – Я была несколько озадачена.

            – Не влюблен, Юля. Я ее люблю всем своим существом и без нее себя просто не вижу.

            – Ну, а как же эта ваша концепция пар, предназначенных друг другу? Это все бред, что ли?

            – Нет, Юля, не бред. Большинство инкубов действительно просто существует в ожидании встречи со своей единственной. Но у меня уже есть все, что мне нужно. Просто я не знаю, как это сохранить и удержать, – тяжело вздохнул Наэль.

            – А если ты встретишь свою единственную?

            – Я не хожу на эти смотрины с тех пор, как встретил Лену. Мне это больше не нужно, – в голосе Наэля звучало столько решимости, что сомневаться в его словах даже не приходило в голову. – И я не один такой. У многих инкубов постоянные пары с человеческими женщинами, и другого они не хотят. Проблемой является только разная продолжительность жизни и невозможность иметь детей.