– Господин Митрофанович, – вполголоса позвала я, – проснитесь, пожалуйста, мне нужно с вами поговорить.

– Ась? – тут же встрепенулся сторож. – Кто здесь?

– Мы пришли вместе с доцентом Милославским, помогаем ему в одном запутанном деле, – дружелюбно улыбнулась я. – Разыскиваем некий пропавший предмет. Скажите, где в вашем институте находится лаборатория с мышами?

– Тоже менты, что ли? – предположил Митрофанович, жулькая в ладонях свое помятое, пару дней не бритое лицо. – Из уголовного розыска?

– Ну типа того, – уклончиво ответила я.

– Ну коли просите… – Сторож закончил тонизирующие манипуляции и взглянул на меня внимательнее. – Матерь Божья! – восхищенно присвистнул он. – Кажется, я так и не проснулся!.. С каких это пор такие прелестные девицы начали ментами заделываться?

– Спецзадание, – поспешила напустить тумана я. – По сбору секретных данных…

– А-а-а, так ты журналистка, значит. – Митрофанович расплылся в слащавой ухмылке. – Так бы сразу и сказала, миленькая! А про меня тоже напишешь?

– Напишу! – торопливо пообещала я, стараясь не подавать виду, что ничегошеньки не понимаю в завязавшемся между нами разговоре.

– Договорились. Тогда туда ступай. – Сторож махнул рукой, указывая куда-то влево. – В подвал. Там у нас Клавкины зоовладения расположены. И дверь в ее лабораторию я нынче не запирал, ибо в выходные мне все ее зверье кормить приходится, будь оно неладно…

Не дослушав словоохотливого сторожа, я благодарно кивнула и почти бегом отправилась в указанном направлении, потянув за собой Анриэна. Продолжать столь опасную для нас беседу мне совершенно не хотелось.

– Вот журналистка малахольная, – неодобрительно проворчал сторож мне вслед. – Вся их братия такая – на голову шандарахнутая. Все журналюги одним миром мазаны, я подобные выкрутасы еще по Афгану помню… – Подбородок его склонился на грудь, и мужчина снова задремал.

Через пару десятков шагов мы с дроу очутились перед обычной деревянной дверью, распахнутой настежь. Несколько уходящих вниз ступенек терялись в непроглядной черноте. Из подвала тянуло кисловатым запахом зверинца.

– Значит, так, – разглагольствовала я, уверенно спускаясь по лестнице, ибо отлично видела в темноте, – предположим такое развитие ситуации: наш кот выскочил из портала раньше троллей и притаился в лаборатории. Ибо был напуган и дезориентирован. Выйдя из рамки, преследователи обнаружили несчастное животное и начали гонять его по тесному помещению, попутно разгромив все, что подвернулось под руку. Полагаю, в итоге они его все-таки поймали и решили выйти наружу, выломав дверь…

– Возможно, и так, но подвал-то тут при чем? – поинтересовался Анриэн, галантно поддерживая меня под локоток.

– А при том, что, очутившись вне стен лаборатории, кот каким-то образом вырвался от удерживающих его троллей и кинулся наутек, в поисках укрытия. Обделенные мозгами неудачники кучно ломанулись за ним, аж все стены в коридоре ободрали, – победно закончила я. – Понятно? А где, как не в подвале, обычно прячутся коты? Ой!.. – Увлеченная запутанными логическими изысканиями, я не заметила подвернувшийся под ногу камушек, на коем и оступилась. Наклонилась, чтобы размять неприятно занывшую лодыжку, и обнаружила клок серой кошачьей шерсти, прилипший к злополучному камешку. – Ага! – Я тут же позабыла о травмированной ноге и с ликующим воплем схватила долгожданную находку. – Он точно здесь проходил, значит, мы на верном пути!

– Да тут, может, этих котов двести тысяч миллионов! – скептично ухмыльнулся Анриэн. – В лаборатории проживающих…