Далее нас решили просветить по части земных технических достижений, но один только вид показанного под микроскопом таракана поверг меня в самый настоящий ужас, заставив схватиться за рапиру.

– Кстати о технике, – попив воды и приведя в норму нервы, расшалившиеся от вида кошмарного монстра, сказала я. – Готри упоминал о двух имеющихся в вашем измерении арках межпространственного перехода. Здесь же я вижу только одну… Где находится вторая?

– В моей институтской лаборатории, – мгновенно дошло до Милославского. – Думаешь, кот мог переместиться туда?

– Его нет в Листограде, и у вас он не появлялся, – резонно напомнила я. – Вывод напрашивается сам собой…

– Логично! – Привычно взъерошив волосы, доцент в задумчивости зашагал по комнате. – Кстати, в последнее время в институте наблюдались частые скачки электрического напряжения. Значит, рамка могла самоактивироваться в любой момент и…

– Ищи-свищи теперь своего полосатого отца по всему городу! – подхватила Татьяна.

– Ну, знаете, это же совершенно невыполнимая задача! – обескураженно всплеснул руками ее ученый жених. – Да таких серых полосатых котов в Екатеринбурге пруд пруди…

– Зато со Светочем на шее – только один! – поправил Анриэн, разочарованно поглядывая на опустевшую тарелку из-под бутербродов.

– А давай попросим Кирю нам помочь! – вдруг просияла радостной улыбкой Таня. – С его-то опытом оперативной работы…

Я поинтересовалась, кто такой этот Киря, и тут же получила исчерпывающий ответ, дескать, он двоюродный брат Горской, зовется не Кирей, а Кириллом, работает в полиции в убойном отделе, не боится ни бога ни черта, способен найти даже иголку в стоге сена и вообще клевый парень.

«Что-то типа наших королевских разведчиков, – решила я. – Может пригодиться, особенно если…» – Но мои размышления нарушило странное пиликанье.

Милославский торопливо захлопал себя по бокам, а затем вытащил из кармана брюк странный прямоугольный предмет, называемый им сотовым телефоном, нажал на нем какую-то кнопку, и…

– Иван Севастьянович, беда у нас приключилась! – Из прибора полился захлебывающийся от волнения стариковский голос. – Скинхеды вашу лабораторию разгромили!

– Когда, какие скинхеды? – буквально остолбенел доцент.

– Да с час назад, – уведомил невидимый собеседник. – Ужас что натворили и как наследили, я милицию вызвал, они сейчас тут осмотр проводят…

– Полицию, а не милицию! Пора бы уже и запомнить, Митрофаныч, – поморщился Иван и, прикрывая рукой телефон, отрывисто бросил в ответ на мой заинтересованный взгляд: – Это наш сторож институтский, Василий Митрофанович, по кличке Джинн.

– Ага, – поддакнула Таня. – Стоит кому-то где-то открыть бутылку, и Митрофаныч тут как тут!

– Я знаю, что он тайком любит к бутылке прикладываться и почудить мастак, но придумать подобное!.. – недовольно мотнул головой Иван. – Какие, к чертям собачьим, скинхеды? Откуда они взялись в лаборатории с сейфовой дверью?..

– Ну-ка дай! – внезапно осенило меня. – Кажется, я все поняла… Куда говорить?

Ошеломленный Милославский отдал мне телефон. Я приложила его к уху и спросила:

– А скажите, господин Митрофанович, эти скинхеды вошли в лабораторию или, наоборот, из нее же вышли?

– Вышли, вышли, милая барышня! – обрадованно зачастил глухой, дребезжащий голос. – Уж не ведаю, откель они в лаборатории взялись, видать, сидели в ней с прошлого дня. Я за другую смену не отвечаю. Да только сегодня они дверь стальную изнутри выломали, по этажам промчались, входную стеклянную дверь разбили, мимо меня бегом на улицу, и поминай как звали – только я их и видел! Сигнализация сработала, я милицию вызвал, а она уже…