Она вышла на крыльцо и удивлённо уставилась на Любу:

– Ты откуда такая?

Но девушка только махнула рукой:

– Зовите дядю Федю, в больницу нам надо!

Наталья метнулась в дом, на пороге столкнувшись с мужем, который одевался прямо на ходу. Вся эта суета длилась недолго и вскоре Фёдор, загрузив в машину Анфису и Любашу, мчался в районную больницу, думая только о том, как бы успеть довезти старую соседку до врачей живой.

Фёдор успел и это было настоящим чудом, о чём и сказал вышедший к ним врач, после того как определил Анфису в реанимацию.

– Бабушка будет жить? Вы спасёте её? – не сдерживая волнения, схватила его за рукав Люба.

– Пока ничего определённого не могу вам сказать, – доктор спокойно разжал её пальцы и отстранился от девушки. – Мы проведём все необходимые процедуры, но результат будет очевиден не сразу. Если бы вы привезли её чуть раньше. Вы сын? – обратился врач к Фёдору. – Почему тянули?

– Нет, я сосед, – торопливо покачал головой тот. – Анфиса вдвоём с внучкой живёт. Вот с ней, с Любой.

Доктор бросил на девушку быстрый оценивающий взгляд:

– Тогда всё понятно. Нам удалось восстановить работу сердца, но это только благодаря аппаратам. Сразу хочу предупредить вас: последствия такого приступа могут быть достаточно тяжёлыми. Кто-нибудь из взрослых в семье есть?

– Шура, моя сестра, – сказала Люба.

– Пусть завтра придёт. Я буду разговаривать с ней. И пусть захватит с собой амбулаторную карту вашей бабушки. А то приехали с пустыми руками. Догадываться я, что ли, должен, что там у неё со здоровьем?

Не добавив больше ни слова, доктор ушёл, оставив Любу и Фёдора в коридоре. Девушка закрыла лицо руками:

– Это я во всём виновата! – проговорила она, качая головой. – Никогда себе этого не прощу…

– Поехали домой, Любаша, – вздохнул Фёдор. – Что могли, мы сделали. Остальное зависит от докторов.

– Нет-нет, – испуганно отшатнулась от него Люба. – Я здесь останусь, с бабушкой. Вдруг ей понадобится моя помощь.

– Девочка, это больница, – Фёдор взял Любашу за руку. – И, если Анфисе понадобится помощь, здесь есть, кому её оказать.

– Всё равно я останусь тут… – Люба была настроена решительно, но Фёдор не собирался уступать ей:

– Тебе бы умыться и переодеться, – махнул он рукой сверху вниз. – А то и врач вон невесть что подумал.

Люба покраснела от стыда, только сейчас вспомнив о своём наряде и растёкшейся туши.

– Ладно, – сказала она. – Только вы, дядя Федя, отвезите меня, пожалуйста, в Зарю. Мне нужно поговорить с Шурой. Всё равно уже скоро утро…

Фёдор спорить не стал. Оставив Любашу у сестры, он уехал домой, решив, что больше ничем им помочь не может.

***

Зевая во весь рот, Шура выслушала взволнованную Любу, но, вопреки ожиданиям девушки, огорчаться совсем не стала.

– Что ты так разнервничалась, не пойму? – проговорила она равнодушно. – Бабка-то совсем старая уже. Всё равно ей скоро помирать. Надеюсь, она что-нибудь на этот случай отложила? У меня денег на похороны нет.

Люба всплеснула руками:

– Как ты можешь такое говорить?

– А что не так? – пожала плечами Шура и снова зевнула. – Или ты хочешь, чтобы она сто лет прожила? Иди лучше умойся! Размалевалась как кукла. А юбка у тебя ничего, прикольная. Сонька прислала?

Люба не ответила, потому что в эту минуту к ним вышел заспанный Герман.

– Что ты орёшь, как переполошенная? О, Любка! Привет! Какая ты секси! Лялька, что надо!

Шура цокнула и презрительно закатила глаза:

– Уймись, придурошный! Ей пятнадцать лет всего, и она моя сестра, если ты забыл. Или тебе Дашки Хабаровой мало? Смотри, поймаю ещё раз, на узелок завяжу или ножницами отрежу. Ты меня знаешь!