Великий русский адвокат С.А. Андреевский в ноябре 1903 г. на конференции помощников присяжных поверенных высказался так: «Сделавшись судебным оратором, прикоснувшись на суде присяжных к „драмам действительной жизни", я почувствовал, что и я, и присяжные заседатели, – мы воспринимаем эти драмы, включая сюда свидетелей, подсудимого и бытовую мораль процесса, совершенно в духе и направлении нашей литературы. И я решил говорить с присяжными, как говорят с публикой наши писатели. Я нашел, что простые, глубокие, искренние и правдивые приемы нашей литературы в оценке жизни следует перенести в суд. Нельзя было пренебрегать столь могущественным средством, воспитавшим многие поколения наших судей в их домашней обстановке. Я знал, что их души уже подготовлены к восприятию тех именно слов, которые я им буду говорить».

И это говорил присяжный поверенный в начале XX в., когда состав присяжных не отличался особой образованостью.

Так что, уважаемый читатель, имеющий возможность учить русский язык и литературу, – учи! А тот, кому уже поздно учить, готовься. Готовься к тому, что в составе присяжных может оказаться кандидат наук, защитивший диссертацию на тему «Величие русского языка и особенности построения речи». Это вам не царская Россия начала XX в., все гораздо сложнее!

Раз уж цель оратора в суде присяжных – убедить и учителя русского языка, и остальных, в любом случае он должен говорить не так, чтобы просто поняли, а чтобы не смогли не понять.

Quare non ut intelligere possit, sed ne omnino possit non intelligere, curandum (Не так говорите, чтобы мог понять, а так, чтобы не мог не понять вас судья).

Эпикур: «Не ищите ничего, кроме ясности».

Аристотель: «Ясность – главное достоинство речи, ибо очевидно, что неясные слова не делают своего дела».

П. Сергеич: «Мало сказать: нужна ясная речь; на суде нужна необыкновенная, исключительная ясность. Слушатели должны понимать без усилий. Оратор может рассчитывать на их воображение, но не на их ум и проницательность. Поняв его, они пойдут дальше; но поняв не вполне, попадут в тупик или забредут в сторону».

«Нельзя рассчитывать на непрерывно чуткое внимание судьи, – говорит Квинтилиан, – нельзя надеяться, что он собственными силами рассеет туман речи, внесет свет своего разума в ее темноту; напротив того, оратору часто приходится отвлекать его от множества посторонних мыслей; для этого речь должна быть настолько ясной, чтобы проникать ему в душу помимо его воли, как солнце в глаза».

Пушкин: «Точность, опрятность – первые достоинства прозы; она требует мыслей и мыслей».

Видите, каждый из великих повторяет одно и то же: говорите понятно, раз уж начали говорить и есть что сказать!

Как правильно отметил П. Сергеич, первый недостаток слога – злоупотребление иностранными словами.

«Мы слышим: травма, прекарность, базировать, варьировать, интеллигенция, интеллигентность, интеллигентный, интеллигент» – эти слова сто лет назад раздражали слух и присяжным были непонятны.

А сейчас? Сейчас присяжные от таких слов не шарахнутся. Но! Что имел в виду П. Сергеич и что я хочу донести до понимания читателя? Сегодня слова и выражения «зафайлить», «отпостить в комментах», «пролонгировать контракт», работать «фрилансером», «вести блог» могут быть понятны оратору в суде, ибо он продвинутый «юзер». Но среди присяжных могут оказаться люди с телефоном, который они даже не знают, как отключить, когда он затрезвонит во время суда. Для таких людей «пост» – это не сообщение на странице в социальной сети, а, может быть, воспоминания из воинского устава: «Пост – все, порученное под охрану и оборону часовому, а также место или участок местности, на котором он выполняет свои обязанности». Поэтому, опять же, вывод: говорите по-русски! За исключением тех иностранных слов, которые уже прижились в русском языке: «менеджер в фирме» сегодня звучит понятнее, чем «приказчик на предприятии».