Джим со своими новыми знакомыми – Селиной (Наоми Харрис), Фрэнком (Брендан Глисон) и его малолетней дочерью Ханной – отправляется в Манчестер, на окраине которого, по слухам, есть живые военные. Они действительно там, но у майора Генри Веста (Кристофер Экклстон) свои планы. Он уверен, что все погибнут, если не начнут жить первобытной жизнью. Главным героям эта идея (особенно ее практическое воплощение) не по душе. Начинается конфликт. Однако финал картины дает зрителям некоторую надежду на будущее. Англию не вернешь, но в других странах как будто цивилизация не исчезла…

Фильм произвел впечатление на зрителей (один только вид пустого Лондона стоит многого), породил одну из самых смешных пародий начала нулевых годов, «Зомби по имени Шон» (2004) Эдгара Райта, и при бюджете в 8 миллионов долларов собрал в десять раз больше. Неизбежность сиквела стала очевидной. В следующей картине «28 недель спустя» (28 Weeks Later) главную роль поручили Роберту Карлайлу, а в режиссерское кресло усадили испанца Хуана Карлоса Фреснадильо, славного своим философски-фантастическим фильмом «Интакто» (2002). Непонятное слово в этом заглавии, как ранее объяснял режиссер, означало «невредимый»: «Когда, пережив какую-нибудь катастрофу, человек выходит из нее без ран или шрамов». Собственно говоря, «28 недель спустя» – «интакто» навыворот: Дон Харрис, герой Карлайла, пережил катастрофу (на его жену набросились зомби, а он позорно бежал), и вся душа его в шрамах. В опустелом Лондоне, который после эпидемии «зомбизма» прилетели зачищать войска НАТО, Дон получил неплохую должность и обустраивает своих детей, вернувшихся из Испании. Но поскольку папа скупо рассказывает о гибели мамы и глаза у него подозрительно бегают, дети решают пробраться из зачищенной зоны в еще зараженную – в свой бывший дом. И там-то обнаруживают мамочку (Кэтрин Маккормак) без явных признаков зомбизма. Идиллии мешает одно обстоятельство (дальше спойлер): женщина инфицирована вирусом. У нее-то самой иммунитет, зато у всех, кто подхватит заразу, – нет. И в обеззараженном Лондоне вновь начинается эпидемия, и военные получают приказ стрелять во все, что движется…

Вслед за Бойлом Фреснадильо взял на вооружение главную сценарную придумку: new-зомби умеют, в отличие от традиционных голливудских медлительных зомби, двигаться быстро. Поэтому фильм превращается в чемпионат по бегу с препятствиями (в виде трупов), а бежать зачастую приходится в полутьме, уворачиваясь от пуль. В «Интакто» герои тоже занимались бегом, причем с завязанными глазами, уповая на везение. К сожалению, в фильме о зомби у Фреснадильо лимит на везение у людей закончился. До финала добегут только живые трупы.

В фантастической повести шотландца Роберта Льюиса Стивенсона «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда» (Strange Case of Dr Jekyll and Mr Hyde), написанной в 1886 году, два главных героя. Точнее, не два, а всего один: ну как если бы Виктор Франкенштейн (см.) и его рукотворное чудище слились. Благородный доктор Генри Джекил изобретает препарат, на время превращающий его в социопата (и впоследствии убийцу) Эдварда Хайда. Он – худшая часть натуры Джекила: снадобье отделяет Зло от Добра и дает Хайду возможность «порулить». Казалось бы, перед нами чистой воды психиатрия – сюжет о расщепленной личности, классика жанра. Джекил великодушен, Хайд мстителен, Джекил альтруист, Хайд эгоист, Джекил не поддается низким страстям, Хайд – их живое олицетворение. Фантастика повести в том, что метаморфоза выходит далеко за рамки ментальной сферы. После приема препарата меняются не только поведение героя, но его внешность и даже рост. Он становится ниже и субтильнее, обрастает волосами и вообще делается крайне омерзителен на вид.