– Да уж, неприятности – его второе имя. Если не первое, – поддакнула Рут и передернула плечами. – Тот еще поганец.

Помимо успехов в части покорения женских сердец, Тайлер проявлял себя на поприще бойцовском – регулярно набивая морды кому-то из студентов мужского пола. К Каю ли цеплялись, Кай ли цеплялся: все заканчивалось одинаково – коронным мужским «выйдем?». И выходили.

Потом наши целители хватались за голову залечивая задирам очередную порцию повреждений, хватался за голову и декан, которому все докладывали. Профессор Лестер стабильно делал Тайлеру внушения, взывал к совести, грозил карами небесными… Но по сути ничего сделать попросту не мог. Потому что никто из этой шпаны на других не жаловался, отвечая на все увещевания преподавателей мрачным партизанским молчанием.

Но пусть Кай Тайлер и правда был тем еще поганцем, мы все равно печально вздохнули, бросив прощальный взгляд на его обнаженный торс.

Я была в нашей компании избранной, потому как училась с новой знаменитостью не только на одном курсе, но и в одной группе. Более того, так вышло, что традиционно мне приходилось сидеть позади Тайлера и лицезреть его затылок в непосредственной близости. Собственно говоря, с этого светловолосого затылка начинался почти каждый мой учебный день, что делало меня по мнению большинства наших девиц счастливейшей из смертных.

Такое соседство с новеньким меня не особенно беспокоило, Кая – и подавно, а вот Джон, мой парень, едва не в нервном припадке бился, когда ему донесли, рядом с кем я постоянно сижу на занятиях. Конечно, многие молодые люди с появлением в университете студента из Штатов начали страдать паранойи относительно верности своих пассий, но мне казалось, что Джон достаточно уверен в моей порядочности, чтобы не истерить на пустом месте. Оказалось, что я сильно заблуждалась.

Джон Уорвик, как показала практика, настолько сомневался то ли в собственных силах, то ли в моих моральных принципах, что устраивал сцену едва ли не каждый раз, когда я произносила имя Кая Тайлера. И, кажется, если отношения катятся в ад из-за такой ерунды, наверное, проще их закопать и время от времени носить цветочки на могилку, но было откровенно жаль год, который я встречалась со своим парнем.

Дебора твердила, что главной причиной для беспокойства Джона была платоническая суть нашего романа, и если бы я, наконец, согласилась переспать, мой парень начал бы вести себя адекватней.

Наверное, совет Деб был дельным, вот только я не собиралась спасать нервы Джона таким радикальным способом. Да и не чувствовала готовности к переходу на новый уровень отношений.

На следующий день Тайлер пришел на занятия первым, имелась у него такая привычка, несколько странная, учитывая, что ложился Кай невероятно поздно. Кто-то умудрялся и учиться, и развлекаться одинаково эффективно. Стоило позавидовать.

– Уорд, утро, – поприветствовал меня однокурсник, на мгновение поднимая взгляд от учебника. Под глазами Тайлера залегли глубокие тени.

– Утро, Тайлер, – махнула я рукой, устраиваясь на своем месте.

Что бы себе ни воображал Джон, дальше этого обмена приветствиями у меня никогда с новеньким не заходило. У нас не было причин общаться вне учебы. Даже сталкиваясь на студенческих вечеринках, мы просто здоровались и расходились.

Я тоже закопалась в конспекты, повторяя и без того зазубренные формулы. Не хотелось ударить лицом в грязь перед собственным деканом. Профессор Лестер относился к тому типу мужчин, в глазах которых хотелось быть безупречной и внешне, и в учебе… да и вообще – в каждом проявлении. Потому что пусть каждый в кампусе отлично знал, что Дин Лестер счастливо женат… словом, все равно хотелось ему нравиться.