— И чего, спрашивается, тиранил меня всю неделю? Отстал бы уже. — обречённо вздыхаю — Или хоть поцеловал.

8. Глава 7.

Маша

Нерешительно замираю перед дверью говно-босса. Прислоняюсь лбом.

Ну, чего тянуть-то? Надо идти сдаваться, раз решила.

Вчера мы снова полночи переписывались, потому что у меня ещё была надежда договориться и решить вопрос иначе. Две недели тирании и откровенных придирок, глупых поручений и вечных замечаний. И вывод неутешительный: Снежинский мстит мне за отбитые яйца. Прилетела ответочка.

Уже после первых дней стажировки, мне очень хотелось уволиться.

Но в доме у Сафоновых начались разговоры на тему:

— Маша, ты уже совсем взрослая, работаешь, а значит, сама себя можешь содержать.

Отец Кати за ужином сказал, что отменяет моё ежемесячное содержание, и намекнул, что как только получу квартиру, надо бы съехать.

Было очень неприятно, хоть и ожидаемо. Учитывая, что привязанности между нами не случилось. А Катя молча ела салат, даже слова не сказала. Она ведь тоже зарабатывает, но ей дотации не отменили.

А потом ещё смска пришла с авансом. И я чуть соком не захлебнулась от увиденной суммы. Думала какая-то ошибка, утром позвонила в бухгалтерию.

Всё верно. Просто у меня очень хорошая зарплата. И перспектива оказаться на улице. А если ещё и без денег, то совсем страшно.

Глупо делать вид, будто я не понимаю, чего Кай от меня хочет. Он хочет закончить то, на чём мы остановились в клубе.

Уязвлённое самолюбие? Да какая мне разница. Я просто не хочу потерять эту работу. Мне уже и так не раз намекнули, что я блатная, ещё и косячу. Блин, это первая работа. Я научусь всему, если меня, конечно, не вышибут.

Стучу. Толкнув дверь, захожу в кабинет.

Кай говорит по телефону, смеётся. Заметил меня, но всё равно продолжает разговор. И по обрывкам фраз понимаю, что его собеседница девушка.

У меня начинают гореть щёки, топчусь на месте, не зная, что делать дальше.

— С меня ужин. Да, ладно я сам тебя позже наберу, — отбивает звонок.

— Привет, — прокашливаюсь.

— Привет, каратистка.

Это никогда не кончится. Я уже извинилась сто раз, но ему этого мало.

— Я могу извиниться ещё раз. Но тебе ведь не это нужно?

Устав от вечных придирок и замечаний, я начала огрызаться и между нами стали случаться перепалки, в которых мы незаметно перешли на ты. Когда мы спорили в последний раз, Иван надел 3д-очки, достал попкорн и попросил остальных заткнуться.

Я заткнулась первая, как только до меня дошло, что весь отдел с интересом следит за нашими разборками. Стояла красная как рак от стыда, а Кай отобрал попкорн у Ростова со словами:

— В следующий раз купи сладкий! — свалил к себе в кабинет.

Мне хотелось сквозь землю провалиться, а он шёл и ел попкорн!

Я злюсь и это очевидно, но Айсберга это не трогает. Иван рассказал, что это прозвище к нему приклеилось ещё в подростковом возрасте, тренер по боксу так прозвал. Вот уж действительно ледяная глыба, ничем его не пронять.

— Нет, не это. — Снежинский крутит в руках ручку, слегка покачиваясь в кресле.

— Мы оба понимаем, что наше знакомство началось неудачно. И этого не исправить. И то, что ты оказался моим боссом, меня тоже не радует. Но мне нравится в компании, и мне очень, нужна эта работа.

Я максимально честна. Пожалуйста, услышь меня.

— Это я уже понял, иначе ты бы уже давно сбежала, — усмехается. — Не каждая выдержит такую стажировку.

Сверлим друг друга взглядами.

— Ты блатная, без образования, без опыта и косячишь. На той неделе не на ту почту отправила прайс, а когда и без того проблемный Прохоров наконец-то к нам дозвонился, ты ему нахамила. Это чуть не стоило мне контракта.